22 шага против времени
Шрифт:
– А это, – указала подпоручица на друзей, – князь Захарьевский и граф Леркендорф. – Проездом у нас из города Лондона.
– Чую! Чую! Аглицким духом пахнет! – услышав это, вскричал весело отставной подпоручик.
А после так стиснул в объятиях Шурку, а затем Леру, что у Леры цилиндр с головы свалился. Упал на крыльцо и исчез. Вернее, не исчез, а вернулся в своё первозданное состояние – ворох яблоневых листьев. Лера в ужасе глянул на друга. Ещё пару таких объятий, и его сверхмодный наряд, чего доброго, обернётся в заурядный школьный костюм.
– Где цилиндр? – грозно осмотрел дворню помещик.
Слуги тотчас засуетились, бросились на четвереньки и принялись старательно
– Ах, канальи! – вскипел, видя их усердие, Переверзев. – Всем! Всем нынче же шпицрутены [21] пропишу!
И только один Сенька не суетился и не усердствовал. Присев на корточки, молодец задумчиво ворошил пальцем яблоневые листья.
– А ваш экипаж, а поклажа? – поинтересовался он.
21
Шпицрутены – длинные гибкие палки или прутья для телесных наказаний в европейских армиях. В России в 1701–1863 годах применялись в армии, а также к участникам крестьянских волнений.
– О! – играя роль иноземного графа, вскинул кверху бровь Лера. – Ми есть ножепёшки!
– Пешеходы, – пояснил, мило улыбаясь, Шурка. – А багаж наш в гостинице.
Пока они объяснялись, отставной подпоручик всерьёз взялся за своих дворовых слуг.
– Цилиндр! – приговаривал он, раздавая увесистые затрещины и оплеухи. – Где цилиндр, канальи?!
Совсем рассвирепев, Переверзев с силой ударил по зубам одного, затем другого мужика.
– Кабы не тычки [22] , – обтёр он полой халата окровавленный кулак, – никакого сладу не было бы с нашим быдлом.
22
Тычок – короткий прямой удар, в данном случае зуботычина.
И как ни в чём не бывало продолжил избивать дворовых.
– Стать во фрунт [23] , скотина! – орал он на очередную жертву.
Шурка от всего этого растерялся, а Лера, наоборот, не на шутку разозлился. «Как это можно людей бить по лицу!» – с негодованием подумал он, совершенно позабыв, что ему нельзя сердиться. В следующий миг с Переверзевым случился конфуз. Выдав новую зуботычину, он вдруг почувствовал, что кулак его стал ватным и ничуть не сокрушительным. Да и мужик таращился на него с изумлением. Ни крови, ни выбитых зубов больше не было. Озадаченный помещик осмотрел руку – всё как всегда, камень, а не кулак. Вновь ударил дворового – и вновь никакого результата.
23
Во фрунт стать (устаревшее) – вытянуться, то же, что во фронт стать.
– Похоже, я что-то с ним сделал, – телепатически признался Лера.
– Угу, – также мысленно отозвался Шурка, который всё уже знал. – Ты ему кулак преобразовал. Теперь во время удара он становится плюшевым, как мягкая игрушка.
Услышав это, Лера хихикнул. Отставной подпоручик тем временем пытался выяснить, что же всё-таки происходит с его рукой в момент удара. Увы, кулак становился плюшевым на столь краткий миг, что заметить это невооружённым глазом не представлялось возможным. Тогда Переверзев ударил медленно. Но в медленном режиме, когда удар уже был не удар, кулак вовсе не преобразовывался. Окончательно расстроенный,
– За мной, господа! – позвал он громким голосом, и приглашение его больше походило на приказ идти в атаку.
Особняк
Двухэтажный дом Переверзевых оказался просто громадным. И хоть рублен был из дерева, раскинулся неимоверно широко.
Открыв двери парадного входа, хозяин с развевающимися полами халата пошёл впереди, указывая путь. Проскочив парадные сени, он распахнул двери следующего помещения и доложил кратко: – Лакейская!
Не успели друзья осмотреться, а он уж вёл их далее.
– Наша гостиная красного дерева! – пояснил Переверзев и сбавил шаг.
Мальчишки с любопытством закрутили головами. Под одной из стен тянулось к потолку трюмо с зеркалом в широченной деревянной раме. Там и сям стояли около десятка стульев, уютный диванчик и несколько игорных столиков.
На стенах, обитых какой-то нежной бежевой тканью, висели портреты великосветских дам. Тут же под стенами и подле окон высились тяжеленные канделябры с оплавленными свечами. Окна прикрывали шёлковые занавески.
Помещик выждал, давая им оглядеться, и понёсся дальше.
– Парадная!
– Танцевальная!
– Столовая зала! – объявлял он, толкая очередную дверь.
У мальчишек от такого скоростного экскурса вскоре зарябило в глазах, сливаясь в одну сплошную смазанную ленту. И только одно запомнилось: на каждом простенке зияли зеркала, удлиняя и без того бесконечную анфиладу [24] комнат.
– Будуар [25] ! – восклицал, меж тем, Переверзев.
24
Анфилада – расположение арок, комнат и дверей по прямой линии.
25
Будуар – дамский кабинет, комната, где светская женщина проводит свой день и принимает близких.
– Библиотека!
– Гардероб!
– Бильярдная!
– Детская!
– Диванная!
– Девичья!
Здесь он подхватил друзей под руки и увлёк по крутой лестнице вверх. На втором этаже размещались залы с высокими, от пола до потолка, зеркалами и огромными бронзовыми люстрами. Далее шли комнаты поменьше. В первой все четыре стены занимали картины. Большие и малые, они были помещены в массивные рамы с причудливыми завитушками и растрескавшейся позолотой.
– Картинная галерея, – не без гордости обвёл рукой помещение Марьян Астафьевич. – Вместе с домом от графини нам отошла. Картины весьма старинной работы.
Следующую комнату занимали мраморные столики и мягкая мебель. Кресла и диванчики были такие уютные, что мальчишкам захотелось тотчас в них плюхнуться и хорошенько отдохнуть. Но отставной подпоручик повлёк их дальше.
– Вот, – остановился он в дверях небольшого помещения. – Любуйтесь.
Друзья глянули и от восхищения рты раскрыли. На, оббитых коврами, стенах висело всевозможное оружие. Тут тебе и рапиры, и арбалеты, и черкесские кинжалы с золотыми надписями по-арабски, и сабли, и кремневые пистоли, и всякие ружья, и медные охотничьи трубы, и даже рыцарские доспехи.