22 сказки
Шрифт:
— У всех сказок хорошие концы, ты же знаешь...
— Ну, рассказывай тогда дальше.
— И тогда Лера решила добраться до того морского острова, чтобы отгонять жадных чаек от черепашьих кладок. После принятия этого мужественного решения, ее надо было бы с уважением называть по имени-отчеству, но, к сожалению у черепах не бывает отчества. И все потому, что отчество у черепах ничего не значит — они уважают друг друга не по длине имени и его благозвучию, а по благородным поступкам, доброте и знаниям.
—
— Знаю... Просто вспомнил, как твоя бабушка требовала, чтобы я тебя Полькой не называл...
— Рассказывай давай… Я знаю, что ты им ответил...
И начала Лера Батьковна книжки свои перечитывать. Она уже знала, что из этих листоватых кирпичиков можно узнать все, даже то, как добраться до затерянного в океане Черепашьего острова. На это ей понадобилось почти десять лет...
— Почему десять лет? — поразилась Полина.
— А представь, каково черепахе страницы переворачивать. Книги из кучи доставать, к свету придвигать…
— Ой-ой-ой...
— Что "ой-ой-ой"?
— Представляю, сколько яичек чайки за это время съели...
— Не переживай, я же все это выдумываю. Ты же знаешь, что все сказки выдумывают для детского воспитания...
— Это ты выдумываешь! А я слушаю и вижу, как было... Дальше рассказывай...
— В общем, через десять лет она знала наизусть, как попасть на этот остров — куда идти, на какие поезда садиться, на какие пароходы...
— Послушай, пап, — ехидно улыбнулась Полина, — ты же говорил, что этот город, в котором черепаха Лера книжки нашла, тысячу лет назад развалился?
— Да... — напрягся папа в ожидании подвоха.
— А тысячу лет назад никаких поездов и пароходов не было! Ты сам говорил. И, значит, в тех книжках про них ничего не могло быть написано. Придумывай, давай, по-другому!
— Не получиться... Если не привирать, никакой сказки не получится. Как, впрочем, и правды. Ты ведь поверила, что черепаха Лера читать научилась?
— Поверила, поверила, как же. Ладно, давай, обманщик, дальше рассказывай!
— Расскажу, вот только посуду помою.
— Я сама помою, — неожиданно для себя сказала Полина. — А ты пока придумывай.
И потащила тарелки на кухню, соображая по пути, стоило ли так баловать Папу.
— И поползла Леруня к ближайшей железнодорожной станции, — продолжил Папа, когда с посудой было покончено (ну, не со всей, конечно, покончено — тарелка из-под второго, упав на пол, не разбилась, как суповая, и ее пришлось мыть). — И пока ползла, — думала, как сесть на поезд. И придумала. Она была грамотная, начитанная черепаха и потому знала, что в руки взрослым лучше не попадаться, потому что они очень даже запросто могут сообразить из нее ароматный черепаховый суп...
— Ты соображал?
—Да вот, приходилось... — виновато вздохнул Папа
— Правда?
— Правда… Кушать очень хотелось... Однажды, когда я пустыне потерялся...
Полина знала, что папа много лет работал геологом в разных диких горах и пустынях и ему иногда (когда кончались продукты) приходилось кушать птичек, сурков и даже змей. И потому простила его и потребовала продолжения сказки.
— И потому черепаха Лера решила найтись какому-нибудь маленькому мальчику или девочке. Она знала, что все маленькие дети очень добрые и почти никогда никого не обижают.
На железнодорожную станцию черепаха Лера выдвинулась ночью. И спряталась в подпольном вентиляционном окошечке, откуда все было видно. Она была холоднокровная черепаха потому, что все черепахи холоднокровные. И посему не спешила, действовала наверняка. Она пропустила много поездов, в которые садились очень добрые дети, потому что до этих добрых детей надо было ползти несколько метров мимо всяких подозрительных личностей.
Но вот, наконец, на третий или четвертый день одна семейка с двумя мальчиками в матросках расположилась ожидать поезд у самого подпольного окошечка. И Лера выползла, и моментально была приручена старшим мальчиком. Младший мальчик сначала боялся, но после того, как Лера улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой, тоже потянулся к ней. Мама мальчиков пыталась возражать против увеличения численности своего семейства, но папа очень хотел прочитать в дороге одну интересную книжку и, подумав, что игры с черепахой займут детей, убедил маму не возражать. Лера выглядела чистой и опрятной и мама: ценившая эти качества, согласилась.
В общем, папа мальчиков дочитал свою интересную книгу почти до конца, мама тоже не знала хлопот с детьми. И все потому, что Лера оказалась прекрасной воспитательницей. Она играла с мальчиками в прятки, по ночам шутки ради прятала упавшие на пол игрушки и даже читала сказки. Ну, не читала (ведь черепахи не могут говорить по-человечески), а просто переворачивала языком страницы детских книжек, да так сноровисто, что посмотреть на это сбегался весь вагон.
На третий день поездки пришла пора покидать поезд. Черепаха Лера часами сидела на столе перед окошком, сидела, дожидаясь появления большой-большой реки Волги. После этой реки, она знала, будет большая станция, на которой поезд стоит двадцать минут. И что за эти двадцать минут она должна покинуть приютившее ее семейство.
К счастью, река появилась в окне поздно вечером, когда дети уже спали. Дождавшись, пока папа и мама мальчиков ушли купить на перроне вяленой рыбы и фруктов, Черепаха Лера по занавеске поднялась к форточке и бросилась вниз, на гравий, на котором лежали рельсы...
— Черепахи не могут лазать по занавескам... — проговорила Полина.
— А вот и нет, могут! Мне однажды кто-то рассказывал, что его домашняя черепашка лазала по гардинам аж к самому потолку... Ну, может быть, не такая черепаха, как наша, но, как мы с тобой условились, это не имеет никакого значения. У нас особенная черепаха, она разве что не летает.