224 избранные страницы

Измайлов Лион Моисеевич

— Все, ребята.

А тут и памятник привезли. Ночью меня на этот памятник и обменяли.

Утром народ пришел, а там настоящий памятник стоит. Поглядел народ и говорит:

— А Ванька-то наш лучше стоял. Ванька ну прям как живой был.

1986

Свинство

Вообще, это хорошее дело — устраивать на предприятиях подсобные хозяйства. Ну, там выращивать в оранжереях лук, чеснок и другую закуску. А потом продавать

ее в столовой тем, кто ее выращивал. В некоторых хозяйствах кроликов разводят, а у нас в НИИ электроники вообще не знали, чем тоже заняться.

Собрали общее собрание. Директор говорит:

— Товарищи, давайте решать, средства у нас есть, пристройка на первом этаже пустует, кого будете разводить?

Одни кроликов предлагали, другие сусликов, а вахтер наш встал и говорит:

— Давайте крокодилов разводить.

Его спрашивают:

— А почему крокодилов?

Вахтер говорит:

— А потому что из них потом кобура хорошая получается.

А Сидоров, он у нас шутник, говорит:

— А зачем крокодилов, давайте лучше нашего вахтера разводить. И продавать в слаборазвитые страны. Почище любого крокодила будет.

Вахтер обиделся, стал кричать, что не позволит себя разводить, что у него справка есть, что у него никого быть не может. Одним словом, еле успокоили.

Тут технолог Петров встает и говорит:

— Давайте нутрий разводить, все будем тогда ходить в дубленках.

Народ у нас в институте грамотный, все с высшим образованием, стали доказывать Петрову, что это совсем разные животные — нутрии и дубленки.

А он говорит:

— Вы меня не так поняли: мы нутрий будем на рынке продавать и все будем ходить в дубленках.

Народ, конечно, обрадовался. Но директор говорит:

— Чушь это все, нам надо электроникой заниматься, а мы еще будем по рынкам шляться. Вот что, у нас от столовой отходов полно, будем разводить свиней, если, конечно, они не отравятся.

А Сидоров говорит:

— А чего их разводить, когда у нас и так каждый второй…

Директор говорит:

— Что-что?

Сидоров говорит:

— Нет, нет, вы первый…

Но директор его перебил:

— Раз вы так хорошо в свиньях разбираетесь, вы и будете отвечать за их размножение.

Одним словом, в воскресенье поехали в колхоз, закупили пятьдесят штук поросят, привезли их на работу и запустили в пристройку.

Они шустрые такие, хрюкают, визжат, бегают, ищут чего-то.

Директор говорит Сидорову:

— Спросите у них, чего они хотят.

Сидоров говорит:

— Я вам что, переводчик, что ли, со свинского? Сами не видите? Есть они хотят.

И действительно, мы про еду-то забыли, а столовая в воскресенье закрыта. Побежали в соседний магазин, накупили чего было: хлеба, макарон… Стали кормить.

Директор говорит:

— Вот что, тут пятьдесят свинюшек, каждый из нас должен взять шефство над одной из них.

Стали

выбирать. А они же все одинаковые. Тогда принесли масляной краски, и каждый на своей фамилию вывел. И теперь бегают по пристройке: свинья Иванов, свинья Сидоров, а который без надписи, тот директорский.

Директор говорит:

— У кого будет больше веса и приплода, тому зачтем как кандидатскую диссертацию.

И началось. С утра приходим — и сразу к этим дармоедам. Каждый к своему — и давай кормить. Кто кашей гречневой, кто селедкой. Сидоров своему даже один раз с дня рождения торт принес. Кремом ему всю физиономию вымарал, но все же заставил с чаем съесть.

Дней через пять у нас в институте с кислородом как-то значительно хуже стало. Прямо, какое-то кислородное голодание началось. Нет, мы, конечно, за ними убирали, но они делали в два раза быстрее, чем мы убирали.

Недели через две народ книжки уже читает не по электронике, а по свиноводству. Стойла сделали, кормушки, свет — все по науке, и для лучшего роста музыку включили. Заметили, что под Пугачеву свиньи едят в два раза больше. А от симфоний их просто несет. А растет эта живность не по дням, а по часам. Еще бы, каждый своего, чем может, ублажает. Я лично видел, как директор поил своего чешским пивом, кормил воблой, а по воскресеньям возил на персональной машине за город загорать.

Месяца через три они у нас так созрели, что мы стали ждать от них приплода. Неделю ждем, другую, третью. Никого.

Сидоров первый догадался.

— Напрасно, — говорит, — ждете, поскольку они все как один — свиноматки, им для размножения нужен хоть один свинопапка.

Директор говорит:

— Надо доставать быка.

Сидоров говорит:

— И что он с ними будет делать?

Директор ему говорит:

— Вот вы ему и объясните, что делать, если сами не забыли.

Сидоров говорит:

— Я в том смысле, что у свиней бык хряком называется.

Директор говорит:

— А мне все равно, как он у них называется, главное, чтобы он был. Иначе вы у меня сами им станете.

Сказал, а сам в Лондон укатил, станок покупать. Недели через две возвращается, открывает огромный баул, а оттуда выскакивает здоровенный английский боров. Сбил директора с ног и кинулся к свиньям.

Сидоров говорит:

— Да, такому ничего объяснять не надо, такой сам что угодно объяснит.

Ну и жизнь, я вам скажу, у нас пошла. Народ работу бросил и выстроился в очередь к борову. Скандалы начались:

— Почему Семенова без очереди?! Вы здесь не стояли!

Зато хрюшки по институту довольные ходят. На наших женщин гордо поглядывают. Ну а уж когда опорос пошел, тогда у нас такое свинство началось, что в округе разговоры пошли, будто мы выпускаем секретное химическое оружие, которое убивает запахом в радиусе ста восьмидесяти километров.

А мы принюхались. Нам — ничего.