3-адика

Иган Грег

– Мне стоило снять мерки, пока она спала.

– Уже почти полночь, – заметил Матис. – Ты правда веришь, что она вернется?

– Она обязана.

– Может быть до нее дошли слухи, что Перси и Мэри стали исключением из кодекса вампирских убийц, – предположил Матис. – В таком случае спектакль может продолжаться, и никому не придется исчезать: Шелли получат возможность отомстить своим обидчикам, а Люси уже не будет им помехой – она всего лишь разнесет эту новость по городу, и все жители «Полуночи» узнают, насколько сложно их убить. Кол в сердце – да пожалуйста! Они как тот парень с дурацкой прической

из «Старикам тут не место».

– Мои этого фильма не смотрели, – рассеянно ответила Сагреда. – Подойдя к окну, она взглянула на протянувшуюся под ним улицу. Люси стояла рядом с домом, снаружи набегали волны тумана.

Она жестом предложила Матису подойти и взглянуть самому.

– Ну ладно, – сказал он. – Мне спуститься и попробовать ее уговорить? Может быть, если я стану напевать «Считай себя» [4] этого хватит, чтобы она согласилась составить нам компанию. Танцевальный номер у меня вряд ли получится.

4

1. «Consider Yourself» – песня из мюзикла «Оливер!» (и одноименного британского художественного фильма 1968 г.), поставленного по мотивам романа Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста» – прим. пер.

– Я сама схожу.

– Только не в одиночку, не в такой час.

Они вышли вместе.

Люси, должно быть, так и не решила, стоит ли отправиться в путешествие вместе с Сагредой и Матисом, но когда они приблизились, убегать не стала. – Что ты узнала? – спросила Сагреда.

– Сегодня ночью остальные кровопийцы собираются провести церемонию, чтобы вернуть к жизни убитую вами пару. Там будут все знаменитые чародеи: Ди, Кроули, Тесла, Твен.

– Твен? – испуганно переспросила Сагреда.

– Я так и знал! – торжествующе воскликнул Матис. – СлизьНет еще ни разу не сталкивался с правилом, которое не был бы готов нарушить.

– Значит, тебе, скорее всего, ничего не грозит, – сказала Люси Сагреда. – Но ты все равно можешь отправиться с нами, если захочешь.

– Я не могу бросить своих друзей, – ответила Люси. – Кто станет за ними приглядывать, если я исчезну?

– Хотя бы побудь с нами до утра, – предложила Сагреда. – В такую ночь оставаться на улице не стоит. – Туман был настолько густым, что она едва видела Матиса, который в нетерпении прохаживался позади Люси.

Люси колебалась. Она не торопилась возвращаться к ним с новостями, неважно хорошими или дурными, и на то была вполне очевидная причина: она боялась, что может поддаться искушению и просто сбежать от тягот «Полуночи» ради безумной мечты капитана. Настоящему карманнику девятнадцатого века слова Сагреды показались бы полной чепухой, но в случае Люси им все же удалось пробиться сквозь барьер стокгольмского синдрома и вытрясти из щели на дне ее разума пару замшелых воспоминаний о двадцать первом веке.

– Вот так и умирают предатели! – прошептал мужской голос.

Подняв глаза, Сагреда увидела густую алую дымку, заполнявшую туман в том месте, где стоял Матис. В воздухе петляли размытые очертания клинков, рассекавших то, что осталось от его тела.

Вскрикнув от ужаса, она притянула к себе Люси, чтобы убрать ее подальше от этой бойни. Но затем Сагреда просто застыла на месте: она должна была что-то сделать, должна была придумать, как его спасти. Она завороженно наблюдала за танцующими клинками, будто могла обратить их движение вспять, вложив в свой взгляд достаточно сил.

– Он погиб! – закричала Люси, потянув Сагреду за руку и попытавшись высвободиться из ее хватки. Сагреда выпала из транса и отпустила девочку, а затем, секунду спустя, развернулась и помчалась следом – так быстро, что ей стало казаться, будто земля накренилась и она несется под уклон и, попытавшись остановиться, просто полетит вниз кувырком.

Следя взглядом за Люси, которая то исчезала среди подсвеченных газовыми фонарями клубов тумана, то появлялась вновь, Сагреда недоумевала, с какой стати решила спасаться бегством. Ей следовало остаться и умереть рядом с Матисом. Только так они могли обрести мир. Иного пути к свободе у них не было.

Бледная фигура Люси растворилась в темноте. Грудь капитана будто начало сжимать каким-то орудием пытки, но Сагреда, мокрая от пота и сконденсировавшей влаги, продолжала бежать, ожидая, что ватага наемных убийц вот-вот обрушится на нее с высоты и утащит в небо, откуда она, наконец-то, прольется на землю дождем кровавых брызг вперемешку с ошметками хрящей, и все будет кончено.

Посреди теней появился мальчик, который жестом велел Сагреде следовать за ним. Это был Сэм. Когда мальчик свернул с улицы, они, промчавшись по переулку, спустились по лестнице в черный как смоль подвал. Сагреда услышала стук закрывшейся двери.

Кто-то зажег лампу. В этом месте она встречалась с Люси, чтобы спланировать их налет на особняк; сейчас здесь кроме них находилось еще с полдюжины детей.

Сагреда села на голый деревянный пол и закрыла лицо руками.

– Ради наших поисков они в лепешку разбиваться не станут, – сказала ей Люси. – Ваш друг был одним из них – вот почему они решили наказать его в назидание всем остальным.

– Это же бред собачий, неужели ты этого не понимаешь? – спросила, не поднимая глаз, Сагреда. – Если и есть два племени, члены которых поклялись друг другу в верности, то в одном из них клиенты, а в другом – все мы, неважно, с клыками или без. Мы должны убивать их без всякой пощады, при любой возможности, пока они не возненавидят эту игру до такой степени, что, наконец, оставят нас в покое и займутся боулингом.

Люси промолчала. Сагреда прижала основания ладоней к своим глазам. Она не знала, как горевать о Матисе; ледяная заноза в сердце, доставшаяся от личностей-основателей, нашептывала ей, что он всегда был не более, чем цифровой мешаниной, составленной из грубых аппроксимаций людей, которых уже давно не было в живых. Как и она сама. Чем раньше она найдет способ стереть свое существование, тем лучше.

И она знала, как этого добиться. Это будет быстро, безболезненно, легко и необратимо. Ей нужно было просто изменить мозаику так, чтобы та отсоединила ее от мира «Полуночи», не помещая во входную очередь очередного мира. Ее разум перестанет исполняться, и в течение нескольких миллисекунд встроенный в СлизьНет сборщик мусора освободит занимаемую ею память, чтобы впоследствии найти ей более полезное применение.