3 ангела и половинка
Шрифт:
– Нет. Ни каких угроз. Мы же друзья.
Айрон превратил губы в тонкую ниточку и пошевелил ею. От неудовольствия. Поднялся с кресла и направился медленным шагом к шкафу, куда и положил свиток, в котором, кроме него, было еще множество подобных, включая большую разновидность книг и карт. Затем, подошел ко мне, настолько всплошную, что я оказалась прижата к высокой спинке кресла. Положил руки на спинку, и я оказалась взаперти с обеих сторон, и он спросил:
– А что скажет он, когда узнает, что ты носишь под сердцем моего ребенка,…Данталиона? Сама же понимаешь, скрывать всей правды тебе
– Он обо всем знает. Я рассказала…вчера.
Айрон удивился.
– И какая же была его реакция?
– Он понял мое положение. Все же, я вам делаю одолжение и не больше. В целом, я же для вас…мы же друзья.
– Друзья?...А если я сделаю так, - положил под затылок руку, и поцеловав меня в губы, крепко, страстно, - Так целуются тоже друзья? Ты моя полностью, от души до тела. Я знаю каждую клеточку твоего тела и капельку твоей крови. Ты вся моя. Ты видимо не подозреваешь, но, даже каждое твое дыхание принадлежит только мне.
Я, стараясь отдалиться от Айрона, запрокинула голову назад.
Айрон провел пальцами по моему шраму на шее, продолжая речь:
– Ты думаешь, откуда это? Это символ нашей с тобой былой любви. Нашего еще одного обещания. Где ты также была моей. Но, сейчас ты снова моя, и я этому очень радуюсь. Я могу касаться тебя. Могу касаться твоей шеи. А сейчас, я хочу, чтобы ты стала прекрасной матерью для Данталиона. У меня лишь одна мечта: поддержать на руках ребенка, который родишь ты, и который продолжит царствование моей страны.
– Обещание?...Какое? Шрам?...Никогда не замечала, - проведя по шее, задумчиво.
– Ты его не помнишь, как и было надуманно. Но, это не сгущает краски. Ничуть. И когда ты стала наконец-то моей, я почувствовал себя бесконечно счастлив. Ты сделала меня счастливым уже, когда согласилась, что согласна родить для меня Данталиона. Когда я впервые увидел тебя, я подумал: заурядная девица, заполучившая мое второе Я. Но, когда я с ним слился и заполучи его чувства, я влюбился в тебя. Такую простую. Такую верную. Такую искреннюю, храбрую и веселую. И то, что сейчас мне не нравиться, ценящую дружбу. Мне каждый день, при виде тебя, хотелось говорить: «Хочу тебя!», но, сдерживался, ведь знал, что всегда рядом Квенсент. И если я раньше хотел тобою управлять, то, сейчас хочу, чтобы ты жила собственной жизнью. Лишь присутствовала вблизи меня. Я люблю тебя…И это правда, Нем-фе-я. Каждый день я хочу пить твою жизненную энергию, выпивая ее с поцелуев, и просыпаться, обнимая твое тело в цепких объятьях. Я сочувствую каждый день, что тебя убил, и в тот же миг радуюсь, ведь иначе, ты бы ни стояла здесь, и никогда бы не узнала о моих чувствах к тебе…А сейчас, я, пожалуй, сделаю самую огромную ошибку во всей своей жизни.
С этими словами он поднес к моим глазам руку, плотно закрыл и что-то прошептал неслышно себе под нос. Какое-то заклинание. Из-под руки вырвался луч яркого золотого света, ослепившего мое зрение. Убрал плавно руку и осторожно отошел несколько шагов назад. Пребывая с закрытыми глазами, я пошатнулась. Стала прямо, выпрямилась, и открыла резко глаза. Хотела что-то сказать, но Айрон сказал за меня, перебив:
– Пойдем. Нам пора возвращаться в замок.
Я послушно последовала за ним к выходу с Летнего Дворца. Я больше не помнила о сказанных раннее Айраном мне словах, признание чувств ко мне. Он стер мне эпизодично память, именно этот момент. Я даже не помнила, чтобы он подходил ко мне, к креслу. Кажется, последним являлось, что ложил свиток в шкаф.
Когда я очутилась в своей комнате, то увидела сидящего дремающего на стуле Квенсента с руками сложенными в замке на грудях.
Я тихонько закрыла за собой дверь, не издавая шума. Сняла с кровати покрывало и ним бережно укрыла с материнской заботой Квенсента. Но стоило мне лишь так поступить, как он резко открыл глаза. Подскочил на ноги, свалив на пол покрывало. Громким, до крика голосом, заявил:
– Где ты была?!
Я отступилась шаг назад. На меня нахлынула растерянность и испуг от его поведения.
Квенсент ловко перешагнул покрывало, и, идя на меня, продолжил:
– Айрон сказал, что ты ездила посмотреть на королевскую племенную лошадиную ферму. Я хотел последовать за тобой, но, он меня не пустил. Это правда? Ты была действительно там?
– Айрон же сказал, что да. Значит, да, - пожала плечом. Одновременно с тем поняла, что все время Айрон около меня в Летнем Дворце, пока я спала, не пребывал. Он вернулся в замок и занялся привычными делами. А ночью снова вернулся за мной. А чтобы не узнали о настоящей причине пропажи, выдумал «лошадиную» легенду.
– Только зачем ты туда поехала? Тебя же совсем не интересуют лошади, и ездить ты на них не умеешь.
– Но, это еще не значит, что они мне не нравятся. Айрон много рассказывал хорошего об этой ферме, и я решила увидеть ее собственными глазами.
– Или…Может…Он с тобой что-то сделал? – схватил за голову, принялся изучать мое лицо, глаза. Схватил за руки, посмотрел на ладони, даже кончики пальцев.
– О чем ты говоришь? – вырвала рывком руки с его хватки.
И здесь он заметил на моей шее, на шраме, темное пятнышко. Место, куда чаще всего целовал меня Айрон, называя его «своим». Я не успела и сама этого заметить, но, Квенсент оказался более внимательным, нежели я.
– А что это? – ткнув пальцем в пятнышко, спросил он с таким тоном, словно отчитующая мать непутевую дочь.
– Где? – не поняла, проведя по шее, удивившись, округлила глаза.
– Я так и знал! – закричал Квенсент.
– Да что такое? – не поняла.
– Что такое?! Ты уже, как легкомысленная девица. Лишь бы отдохнуть в чужой постели.
Я не сдержалась от ярости и гнева и ударила со всей силы Квенсента по щеке, закричала, стараясь сдержать набегающие на глаза слезы:
– Да как ты смеешь мне такое говорить?! Я ничего постыдного не сделала. И перед тобой ни в чем не провинилась.
Повернулась к окну, сложила руки в замке на грудях, и, смотря на горизонт, стараясь успокоиться, глубоко дыша, стыдясь своих биологических комплексов, добавила:
– Просто, я должна забеременеть…Одного раза не хватило…Ух,…не хотела, чтобы ты знал об этой ночи. Потому, что знала, что будишь вырисовывать на лице вот такие гримасы и отчитывать.
– И сколько тебе на это еще понадобиться раз? Сто?...Тысячу?
Я молча пожала плечом.
– Думаю, может, остановимся и на этом.