33 стихотворения, Катулл Гай Валерий

33 стихотворения

Катулл Гай Валерий

античная литература

2001 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Катулл

33 стихотворения

Перевод Р. Торпусман.

№ 1

Посвящено историку Корнелию Непоту, земляку и другу автора.

Я дарю эту новенькую книжку, Аккуратно начищенную пемзой, Вам, Корнелий: ведь это вы считали, Что безделки мои чего-то стоят (Это было, еще когда вы только Приступали к своей ученой книге, В трех томах всю историю объявшей: Труд, какого Италия не знала) — Так примите в подарок эту книжку, Что бы ни было на ее страницах, И пускай покровительница-дева Даст и ей не одно прожить столетье!

№ 2

Воробьишка, с которым так приятно Щебетать и играть моей подружке, Целовать, прижимать к груди и гладить, Позволяя клевать себя повсюду, — Ибо радость моя изнемогает Под напором неудержимой страсти И, похоже, находит утоленье В этих милых, хоть и недолгих играх, — Ах, мой птенчик, когда б я сам был в силах, Забавляясь с тобой, гасить заботы И тревоги страдающего сердца!

№ 3

Лейте слезы, Венеры и Амуры, Лейте слезы, поклонники Венеры! Воробьишка моей подружки умер, А она пуще глаз его любила: Он такой был прелестный и веселый, Он всегда к ней выпархивал навстречу, Сладко-сладко клевал ее повсюду, Не слезая с нее ни на минуту, Пел ей нежно «пи-пи», смешил и тешил — А теперь он идет по той дороге, По которой, увы, нельзя вернуться, В край безмолвия, ужаса и мрака. Будьте прокляты, духи подземелья, Пожиратели юных и прекрасных! Вы похитили у меня такую Ненаглядную, милую пичужку! О жестокость судьбы! О бедный птенчик! Безутешно хозяюшка рыдает — У нее даже глазки покраснели.

№ 5

Будем жить и любить, пока мы живы, А упреки и осужденье старцев — Что нам, Лесбия, чьи-то там упреки! Солнце сядет, а завтра снова встанет; Мы не солнце: как только свет погаснет, Мы окажемся в царстве вечной ночи. Дай мне тысячу сладких поцелуев, Сотню, тысячу, тысячу и сотню, Снова тысячу и еще раз сотню, А когда мы дойдем до многих тысяч, Поцелуи посыплются без счета: Даже нам точных чисел знать не нужно, А завистникам вредным и подавно!

№ 8

Катулл, кончай терзаться на пустом месте. Что кончено, то кончено, — о чем думать? Когда-то было светлым для тебя солнце — Когда ты радостно бежал на зов девы, Которую любил, как никого в мире; Когда ты в восхищении играл с нею, Желавшею того, чего и ты жаждал, Тогда и было светлым для тебя солнце. Теперь она не хочет — брось и ты мысли О том, что не вернется. Не страдай даром, Наоборот, будь тверд и все стерпи стойко. Прощай, о дева. Все снесет Катулл стойко, Не будет ни о чем тебя просить — тут-то Сама начнешь казниться и придешь в ужас, Увидев, что осталось от твоей жизни. Кому ты будешь в радость? Кто теперь будет Тобою любоваться, называть милой? Кого ты будешь целовать, кусать в губы? — Э, нет, Катулл, решил быть твердым — будь твердым!

№ 11

Спутники мои Фурий и Аврелий, Вижу, вы за мной по пятам пойдете Хоть на край земли, где о брег индийский Плещутся волны; К сакам ли пойду, к томным ли арабам, В сёла ли гиркан, к лучникам-парфянам, В край ли, где течет Нил семирукавный, Красящий море, Или, перейдя кручи Альп, увижу Славные следы Цезаря-героя, Галлию и Рейн, и за страшным морем Землю британнов — Всюду вы за мной следовать готовы, Ни жара, ни снег вас не остановят; Хорошо, я дам вам ответ для милой, Злой и короткий: Блядунов своих пусть и дальше тешит, Пусть ложится хоть с тремястами сразу, Никого из них не любя, но всем им Чресла ломая; Только пусть не ждет, не мечтает больше О моей любви, что убита ею, Как цветок, что рос возле самой пашни, Срезанный плугом.

№ 12

Что за фокусы, Марруцин Азиний? Ты зачем на пиру, среди веселья, У беспечных гостей платки воруешь? Ты находишь, что это остроумно? Это, дурень, и низко, и безвкусно! Что, не веришь мне? Ну поверь хоть брату, Поллиону, — чего бы он не отдал, Чтоб твои безобразия загладить! Он моложе, но смыслит и в остротах, И в приличьях, не то что ты, невежа! В общем, либо готовься триста ямбов Получить, либо живо отдавай мне Мой платок. Не ценою он мне дорог, Но как память о драгоценной дружбе. То сетабский платок, что мне Вераний И Фабулл из Иберии прислали. Дар друзей должен быть мне так же дорог, Как и сами Веранечка с Фабуллом.

№ 13

Дорогой мой Фабулл, надеюсь, скоро Ты наведаешься к Катуллу в гости; Мы с тобой пообедаем на славу, Если ты принесешь обед, посуду, И вино, и горчицу, и веселье, И красавицу приведешь с собою, Вот тогда пообедаешь по-царски! Понимаешь, голубчик, у Катулла В кошельке — пауки да паутина. Но взамен ты мою любовь получишь И вдобавок изысканную штучку: Те духи, что моей, Фабулл, подруге Подарили Амуры и Венеры, — Что за запах! Тут не шутя захочешь Стать навеки одним огромным… носом!

№ 14

Не люби я тебя сильнее жизни, Милый Кальв, я б тебя возненавидел, Как Ватиний, за этот твой подарок, — Что я сделал тебе, что ты надумал Уморить меня скверными стихами? Чтоб он лопнул, твой подопечный умник, Подаривший тебе такую мерзость! (Полагаю, что это был великий Эрудит и знаток искусства Сулла, — Если так, то спешу тебя поздравить, Что труды твои были не напрасны.) Бог ты мой, что за гадкая книжонка! Ты нарочно прислал ее Катуллу, Чтобы он прочитал ее и помер — В Сатурналии, в лучший праздник года! Не надейся теперь на снисхожденье: Завтра встану чуть свет, пройду по лавкам, Наберу всех Суффенов и Аквинов, Тошнотворного Цезия прибавлю И отправлю тебе в отместку, изверг! Ну а вы что замешкались? — идите, Убирайтесь, откуда притащились, Срам эпохи, бездарные поэты!

№ 16

Ох и вставлю я вам и в рот и в анус, Два развратника, Фурий и Аврелий! Оттого, что мои стихи игривы, Вам почудилось, будто я нескромен? Что за вздор! Целомудренным и скромным Должен быть сам поэт, но не стихи же! Небольшая игривость придает им Остроту, обаянье и способность Разжигать нестерпимое желанье — Не у пылких и без того подростков: У мужей бородатых и солидных, Что и членом-то лишний раз не двинут. Что же вы — прочитав о сотнях тысяч Поцелуев, сочли меня кастратом? Ох и вставлю я вам и в рот и в анус!

1 2 3