№333, или Притворись, что любишь 2
Шрифт:
— Нет…
— То-то же! Мы поругались, и она вернулась туда, откуда я ее взял… У нас разбег, так что зря ты по моему поводу беспокоишься…
— Тогда сам приезжай! Я немного копнул в историю клуба «Всемогущие»… Есть что рассказать…
Глава 64. Выполненное обещание
За день до описанных выше событий:
Пятница, 18 августа 2022 года
13:00
Ждана
Я почти успеваю допить пятую кружку какао. Его вкус, кажется, пропитывает
Припоминаю, среди наших раньше ходили байки о том, что одну из девушек держали в белой комнате несколько недель. Кормили внутривенно, как-то ухаживали, но в сознание не приводили. Джентльмену нравилось, что она оставалась бессловесной и обездвиженной, почти мертвой. Не знаю, возможно такое или нет, но люди же как-то остаются живыми в коме, так что, наверное, возможно. Но не думаю, что после такого длительного заточения можно сохранить разум. Хотя кого интересует наш разум?
«Твое тело — не твое дело!» — крутятся в голове слова гипнотерапевта.
И тут кодовое слово гремит в ушах колокольным звоном:
— Genug!
Я будто восстаю из могилы. Очертания белой комнаты исчезают, забываются, открываю глаза и... не верю тому, что вижу. Закрываю их, с силой жмурюсь в надежде, что это обман зрения, что мне показалось, но, когда распахиваю веки, картина не меняется. Передо мной абсолютно счастливая и при этом совершенно безумная рожа Романа Войтова!
— Привет, милая! Я же обещал, что заберу тебя… — говорит он всё тем же хриплым, механическим голосом.
Открываю рот, чтобы заверещать, и затыкаю его ладонью, из последних сил давлю в себе панику. Пытаюсь нормально вздохнуть, но воздух будто отравлен Войтовым. В нем больше нет кислорода… Такое чувство, словно меня не до конца включили. Меня начинает трясти, а Роман тут же хлопает ладонью по моей щеке и громко требует:
— Дыши!
Потихоньку-помаленьку наполняю легкие воздухом. Пытаюсь понять, где я и что со мной происходит.
Роман держит меня на руках, сам сидит на небольшом диване. Мы находимся в крохотной комнате, хотя обстановка здесь очень даже роскошная. Вдруг замечаю, что пейзаж за окном движется. Кажется, мы в доме на колесах, куда-то едем. Комната отделена от водительской кабины плотной перегородкой. И на верхушке этой перегородки висят электронные часы.
«Час дня… — замечаю тут же. — Это сколько же прошло времени?! Натан вернулся рано утром, и тогда же я оказалась на улице, а сейчас уже за полдень!»
Значит, едем уже много часов! И сейчас мы можем быть где угодно…
В этот момент чувствую, что Роман плотнее прижимает меня к себе. Невольно морщусь от омерзения.
— Ты в порядке? — начинает хмуриться Роман. Выражение счастья пропадает с его рожи как и не бывало.
«Нет, урод ты паршивый, я не в порядке!» — хочу закричать и боюсь, что эти мысли без труда читаются на моем лице.
Некоторое время после выключения мне сложно себя контролировать,
Чтобы скрыть явно проступающее омерзение, усиленно изображаю недомогание.
— Элена! Элена… — Роман усиленно меня трясет. — Знал же, что этот гипноз жуткая дрянь! Ты в порядке?
— Мне очень нехорошо…
Пытаюсь изобразить вымученную улыбку и дать ему хоть тень того, что он от меня хочет:
— Рома… я так рада, наконец-то я тебя вижу…
В этот момент он с облегчением выдыхает.
— Я знал… Я чувствовал, что ты меня ждешь! Знаешь, Элена, если бы я хоть заподозрил, что это не так, что ты счастлива с тем уродом, я бы убил тебя, а потом и себя! Но ты была несчастлива! Я видел слезы на твоих глазах… Милая, со мной ты никогда не заплачешь! Ты правда ждала меня, Элена?
— Каждый день… — с силой выдавливаю из себя.
«Каждый день молилась о том, чтобы тебя прибили за решеткой!»
— Я верил, что твои последние слова тогда в тюрьме были правдивы… — хрипит он. — Я знал…
На некоторое время Роман замолкает, а потом выливает на меня поток не слишком связанных мыслей:
— Теперь всё… теперь мы заживем по-другому… У меня кое-что было, Элена! Кое-что удивительное… В тюрьме я попал в лазарет и там повстречал ее… Ту, которая меня излечила! Я теперь могу по-другому, Элена! Я могу! Точнее, с ней я почти смог, медсестра помогала мне рукой и губами, и я достиг…
До меня не сразу доходит, о чем он.
«О боже… Кто-то ему подрочил! Интересно, по собственной ли инициативе? Хотя вряд ли, скорее всего, подкупил…»
— Прости, милая, прости, я не подумал, тебе наверняка больно это слышать… Ведь я фактически изменил… Но теперь мы можем решить нашу с тобой маленькую проблему…
«Это он так называет свою импотенцию? Маленькая проблема?»
— Мы с тобой теперь сможем по-настоящему, без игры и до конца… Мы можем…
Он кладет руку мне на бедро. Чувствую рвотный позыв невероятной силы, в то же время не скидываю его клешню. Четко понимаю — если начну сопротивляться, он озвереет, как раньше. Чем закончится потасовка в таком маленьком пространстве? Ничем хорошим! Для меня так уж точно.
Смотрю на него с максимальным количеством поддельной любви во взгляде. Настоящей он, похоже, никогда не видел, поскольку не отличает… И старательно меняю тему беседы:
— Ромочка, а почему у тебя такой механический голос? Ты болен?
Его лицо моментально грубеет, почти жалею, что спросила.
— У меня была травмирована гортань…
— О боже! Как же это вышло? — старательно изображаю беспокойство.
— Надрыв голосовых связок, — разъясняет он, еще крепче прижимая меня к себе. — Во время драки один уголовник уперся коленом мне в горло… Всё это твоя вина! Я из-за тебя попал в тюрьму!