+35° Приключения двух друзей в жаркой степи (Плюс тридцать пять градусов)
Шрифт:
Довели Мишку до магазина культтоваров и остались у двери, не решаясь зайти во внутрь.
— Он, наверное, за пленкой, — сказал я разочарованно.
— Да? — тотчас же возразил Сашка. — А если у него здесь сообщники и он хочет передать им гривну? Жди!
А сам шмыг в магазин, надежно укрывшись за бабкой с двумя внучатами на руках.
Минуту спустя Миша вышел из магазина. И Сашка вслед за, ним появляется:
— Точно! Пленку купил. Для отвода глаз. Ух, и маскировочка! Такая маскировочка!
Куда теперь Миша подастся?
В сторону базара — вот
На базаре, в крытом ряду, я увидел знакомую. Толстая, в платке. Тетка Анисья! Распевает:
— А ну, кому медку! Сладкий медок — подставляй роток! Сытно естся, крепко спится. А ну, кому медку, сладкого, пахучего!
Вот бы к ней подобраться! Там внизу, под прилавками, между досками такие щели — все видать.
Сашка понял меня с полуслова, закивал быстро-быстро в знак одобрения, и мы разделились. Он остался у повозок, возле выпряженных коней с унылыми мордами, нехотя жевавших солому. А я бочком, бочком — и юркнул в крытый ряд.
— Здрассте!
— Ой! — тетка Анисья вздрогнула. — Разве можно так пужать? У меня ж сердце!
— Медком своим торгуете? — произнес я противным заискивающим голоском.
— Кабы своим! — завертелась тетка Анисья. — Чужой. Теткин мед. Попросила старуха — как откажешь?
Подошла покупательница:
— Мед хороший?
— Сладкий, пахучий! — снова завела тетка Анисья. — Поедите, еще захотите. Вот у хлопчика спросите, он вчера целую банку один съел.
Покупательница взяла полкилограмма, ушла, бранясь, что дорого, что если бы не для больного ребенка, она бы ни за что не купила.
— Сегодня он что-то пожиже, мед, — заметил я.
— От солнца, милый, от солнца. Надо же, жарища такая. Печет да печет без роздыху.
И опять стала петь, зазывая покупателей.
Миша неожиданно возник совсем рядом, я едва успел нырнуть под прилавок. Что он делает? Остановил одного прохожего, другого. Что-то шепчет им, хлопает себя по пиджаку.
Вот старик какой-то в потертом пиджачке заинтересовался. Отошли в сторону от людского потока, еще ближе сюда, ко мне.
Миша сует руку в карман. Гривна! Золотая гривна! Я сам видел, как она сверкнула на солнце.
Я забыл про осторожность, про все на свете, выскочил из-под прилавка, заметался. Что делать? Ведь он ее сейчас продаст.
Нет! Не продал… Старик не купил, ушел, качая головой. Наверное, не сошлись в цене.
А Миша уже другого остановил, опять гривну показывает.
Тетка Анисья тоже увидела. Пухлую руку приложила козырьком ко лбу.
— Чем там парень торгует? Глянь-ка, милый, у тебя глаза повострее.
— Кажется, золото. Подкова золотая или что.
Она прямо вся задрожала:
— Постой здесь минутку, милый, покарауль товар. Я пойду гляну.
И поплыла к выходу из ряда.
Миша почти не таился. Расхаживает с гривной в руке, предлагает в открытую.
Вот они сошлись, Миша и тетка Анисья, совсем от меня близко. Я присел, смотрю в щель, слушаю во все уши.
— Что продаешь?
Миша встревожился, сразу гривну — раз! — и в карман.
— Ничего.
— Где ту штуку взял? — наступает на него тетка Анисья. — Говори, где взял?
— Да отстаньте вы! Ничего я не продаю.
— Что у меня, глаз нет? Где взял?
— Вот, привязалась! Сказано — нет у меня ничего.
И от нее. Смешался с толпой, исчез.
Я испугался. Вот тетка Анисья, все напортила! Хорошо, если Сашка его не упустит. А вдруг упустит? Пропала тогда золотая гривна. Эх, надо было сразу дяде Володе сказать!
Я стал шарить глазами по толпе. Ну, куда Миша подевался? Вот соломенная шляпа мелькнула. Не он… Еще одна. Нет, опять не он.
И все-таки увидел. Только не Мишу — Сашку. Он влез на повозку, обеими руками мне машет отчаянно: иди сюда, скорее, скорее!
— Погоди, милый, куда! — тетка Анисья схватила меня за рукав. — Обожди!
— Не могу. Нельзя. Некогда мне.
Я вырвался и бегом к Сашке.
— Ну что? Где он?
— Вон, в столовой сидит, обедает.
— Гривну не продал?
— Нет, при нем еще… Толька, беги скорей в милицию, скажи там все, а я пока его здесь покараулю!
— Умник! Иди сам в милицию!
Сашка сжал губы:
— Хорошо, пойду. Но если ты его проморгаешь…
— Нет, тогда уж лучше я. Где милиция?
— Рядом с культтоварами. Там еще их газик синий стоял — видел?
— А, знаю.
— Скорее, скорее, не тяни!..
Когда я бежал мимо крытого ряда, увидел: тетка Анисья увязала свои жбаны с медом, тоже куда-то собралась.
Может, и она в милицию?
За всю свою жизнь я был в милиции один-единственный раз. Не сам — нас собралось там таких ничего не нарушавших нарушителей десять или даже еще больше.
Все получилось из-за Димки Спешнева из соседнего подъезда. Вернее, не самого Димки, а его братишки Витьки, который тогда еще и шести месяцев на белом свете не прожил. Их мама заболела и ее срочно положили в больницу. А папа у них военный, был в то время в далекой командировке. Даже телеграмму не знали куда дать. Димка остался с Витькой один. Кормить Витьку приходила несколько раз в день их знакомая. А все остальное делал Димка сам.
У нас во дворе Димка — главный заводила. Конечно, ему было скучно сидеть дома, караулить Витьку и смотреть в окно, как все ребята играют. Тогда он придумал новую игру, с участием Витьки; ему даже отводилась главная роль. Сверток с Витькой каждый по очереди прятал где-нибудь во дворе, а остальные искали: Кто находил первый, тот вадил, то есть снова упрятывал сверток похитрей.
Витьке тоже нравилось играть. Тащишь его на руках — орет благим матом. А как запрячешь в подвал, в пустую бочку, или за трубу отопления в подъезде засунешь — молчит. Хоть маленький, а понимает, что кричать нельзя. Иначе его сразу найдут — какой интерес!