4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
– …да ты пропал, сержант? Ау, слышишь меня? Ххаш, сержант, где ты?
– Я слушаю, дэр капитан, – поспешно в голос сказал Джорджио.
– Да не ори так! – послышалось в ответ. – Микрофон чувствительный. Устроился, сержант? Пристегнулся? Маску надел?
– Э-э… одну минуту, дэр капитан… – Джорджио принялся спешно шарить вокруг сиденья. Да где же клятые ремни? А, вот они…
– В общем, сержант, у тебя две минуты, пока нас до точки старта не довезут, и еще столько же, пока я предполетной проверкой занимаюсь. Учти, взлет у самолета короткий, ускорение почти четыре со, так что положи руки на колени, откинься на спинку и ни за что не хватайся.
– Понял, дэр капитан.
– А теперь не отвлекай меня, я занимаюсь предстартовой проверкой систем.
В наушниках щелкнуло, и голос пилота пропал. Джорджио лихорадочно пытался разобраться в куче сбруи, и когда с грехом пополам закончил распускать слишком тугие ремни, застегивать кучу замков и напяливать маску, самолет уже стоял в начале ВПП.
– Готов, сержант? – снова прорезался в наушниках голос капитана Баркхорн.
– Да, дэр, – Джорджио судорожно прижал к брюху страшно мешающуюся сумку, стараясь держать ее как можно дальше от торчащей между колен рукояти штурвала. – Готов.
– Тогда стартуем. Контроль, "Ведьма-один" запрашивает разрешение на взлет.
Ответа диспетчера Джорджио не услышал, но несколько секунд спустя пилот продолжила:
– Поняла. Стартую. Счастливо оставаться, земля.
Тут же приглушенный шум двигателей резко усилился, и самолет двинулся по полосе, быстро набирая скорость. Джорджио почувствовал, как ускорение властно вдавливает его в спинку кресла. На грудь навалился слон, стало трудно дышать, сердце забухало в ушах. Руки налились тяжестью. Мелькнули и пропали стоящие вдоль полосы вертолеты "Мачисте" с собравшимися возле них бойцами побережного спецназа в полной боевой экипировке, и самолет резко прыгнул вверх. Уши заложило. Джорджио принялся усиленно их продувать, но, видимо, они поднимались слишком быстро, и тяжесть в перепонках быстро перешла в боль. Тут же самолет резко накренился, и Джорджио замутило. Он считал себя человеком, привычным к перелетам, но одно дело – вертолеты и транспортные самолеты, и совсем другое – верткий маленький истребитель.
– Контроль, заняла эшелон два пятьсот, – проговорил голос пилота. – Ложусь на курс один-семь-ноль, запрашиваю разрешение занять четыре пятьсот… Поняла, прыгаю на четыре-пять-ноль-ноль.
Самолет снова закрутило и дернуло вверх, и Джорджио опять пришлось удерживать тошноту. Впрочем, и на сей раз пытка окончилась быстро.
– Контроль, "Метла" заняла эшелон четыре пятьсот. Переключаюсь на гражданского диспетчера. Пока-пока, ребята. Контроль аэропорта "Морская звезда", здесь "Метла", повторяю, здесь "Метла". Следую от базы "Дельфин" в эшелоне четыре-пять-ноль-ноль, курс один-семь-ноль… Ты что, обалдел, дядя? Какой еще номер рейса? Экстренный перелет в Масаку… Ххаш, ладно, пусть официально: военный борт двенадцать ноль семь, позывной "Метла", выполняю срочное задание верховного командования, иду с базы "Дельфин" на базу "Клавел" в Масаке курсом один-семь-ноль, крейсерская скорость триста семьдесят… не мои проблемы, я не отвечаю за рассылку уведомлений… да можешь жаловаться кому угодно, а у меня приказ… короче, на радаре вижу перед собой несколько гражданских бортов, и если не хочешь, чтобы я кого-то протаранила… поняла, жду.
– У нас все в порядке? – осторожно спросил Джорджио.
– Гражданские остолопы в своем репертуаре. Нет у них в расписании нашего рейса, и предупреждений они, видите ли, не получали. Сейчас срочно мозгами ворочают, у старшего смены консультируются… Да, контроль, слышу. Поняла, ложусь на один-семь-четыре. Запрашиваю разрешение занять шесть пятьсот… Да, вижу встречный борт на радаре, сейчас разойдемся… все, впереди чисто. Поняла, занимаю шесть-пять-ноль-ноль… Спасибо, лапочка, ты просто душка. Если сяду у вас когда-нибудь, обязательно расцелую.
Самолет снова дернулся вверх, но на сей раз Джорджио справился с тошнотой легко – похоже, организм начал приспосабливаться потихоньку.
– Контроль, "Метла" заняла эшелон шесть пятьсот… да уже, уже, я ж не пропеллерное корыто, у меня реактивный гроб. Возвращаюсь на курс один-семь-ноль…
Через несколько минут трепа невидимая капитан Баркхорн облегченно вздохнула в наушниках.
– Все, сержант, избавились от гражданских на ближайшие полтора часа, – сообщила она. – Высота шесть семьсот, выше забираться не станем, там движки все еще неуверенно работают. Ты там как, кабину не заблевал?
– Никак нет, дэр капитан.
– Хорошо. А то я тут как-то раз гражданского катала. Вернее, вольнонаемного корреспондента "Боевой газеты". Тоже командование удружило – надо, мол, для поднятия духа ВВС, чтобы он статью забацал на собственном опыте. Так мы с Саней потом на пару кабину два часа оттирали – в пять раз дольше, чем полет длился. А я всего-то пару раз "бочку" крутанула. Напомни, как тебя зовут?
– Сержант второго класса Джорджио Каллавиро.
– Значит, Джорджи? Я Труда. Ну, как тебе моя птичка?
– Я впечатлен, дэр капитан. Я думал, что после Удара реактивная авиация еще на приколе стоит. Неужели победили проблемы с реактивными двигателями?
– М-м… Нет, не победили. Джорджи, между нами, девочками: что у тебя за дела с Чужими такие? "Эксперт по паладарам" – внушительно звучит, а что на самом деле?
Ошарашенный неожиданным вопросом, Джорджио замолчал. Правду говорят: некоторые девицы любопытством кошке не уступят. Можно ли ей рассказывать о происходившем?
– Алло, Джорджи? Ты там не заснул? – поинтересовалась пилот. – Или все настолько секретно, что даже намекнуть нельзя?
– Э-э… дэр капитан, я не уверен…
– Тогда давай меняться. Ты мне про паладаров, а я тебе про реактивные двигатели. Тоже, в общем-то, тайна, хотя официально ее не секретили. Годится?
Джорджио потянулся было к затылку, почесать, но рука наткнулась на твердую поверхность шлема, и от намерения пришлось отказаться. С одной стороны, в свое время генерал Сентетто строго-настрого предупреждал держать язык за зубами, и его приказ никто не отменял. С другой – паладары с тех пор успели из тайны превратиться в широко обсуждаемое явление… Додумать он не успел, потому что мир вокруг закувыркался. Джорджио начало бросать из стороны в сторону и назойливо выдирать из плохо пригнанных ремней, а желудок настойчиво попросился выйти на свежий воздух.
– Эй, сержант, жив? – прозвенел в ушах задорный голос капитана. – Извини, отвлеклась и пару педалей не в ту сторону нажала. Со мной такое случается от неудовлетворенного любопытства. Ты бы не тянул с ответом, а то я могу случайно парочку маневров уклонения отработать. Или тройку. Или побольше…
– Между прочим, дэр капитан, такое называется "шантаж". Или "пытки военнопленных", – пробурчал Джорджио, которому тоже стало весело. Ну девка, ну зараза! Наверняка с нее станется прямо сейчас заняться высшим пилотажем. – Противоречит международным конвенциям…