4-05. Finale spiritoso
Шрифт:
На мгновение глаза продавца сузились и быстро пробежали по фигуре Риконы сверху вниз, потом вернулись на ее лицо, и на лицо вернулось то же добродушное выражение.
– Конечно, тяма, возвращайся, когда хочешь, - развел он руками.
– Но можно сделать и так...
Он взял с прилавка бляшку с ящеркой и протянул Риконе.
– Держи. Подарок.
Та аж отступила на шаг.
– Спасибо, атара, я не могу, - она отрицательно затрясла головой.
– Она дорогая. Мне нельзя. Мне... мне все равно деть некуда. Огромное спасибо, но я не могу принять такой ценный дар.
– Паладары уже дали нам куда больше, тяма, - серьезно сказал торговец.
– Возьми. Такие безделушки не стоят мне почти ничего. Наоборот, ты окажешь мне честь.
– Откуда ты знаешь, что я паладар?
– потрясенно спросила Рикона.
– Я же даже знак со щеки убрала...
– Я и не знал, ты сама только что сказала, - засмеялся торговец.
– Но кто же еще может выйти на люди в такой одежде и босиком? Особенно рядом с Ареной? Разве что туристы, но они по-нашему не говорят. Карина-атара тоже, по слухам, о наших приличиях не слишком-то заботится. Разве богиням интересны приличия смертных, э? Возьми, тяма, прошу. Не бойся, в убыток меня не введешь - когда слух разойдется, что я паладарам что-то подарил, оборот сразу вдвое увеличу.
– Спасибо...
– явно растерянная Рикона обеими руками приняла бляшку и снова поклонилась.
– Спасибо, атара. Мы пойдем.
– Заглядывай, когда захочешь, - кивнул в ответ торговец.
– Меня зовут Огава Дэнта. Если найти не сможешь, спроси, кто угодно укажет.
Рикона поклонилась еще раз и поспешно двинулась сквозь толпу. Больше она не задерживалась. Она шла к дому Нян так уверенно, словно ходила туда каждый день. Уже войдя в тихий проулок, где стремительно сгущались вечерние тени, она остановилась и повернулась к своей спутнице.
– Я дура, - сказала она расстроенно.
– Меня же специально инструктировали за пределами Арены никому не говорить, что паладар. Иначе сразу все начнут дарить всякую всячину, а ее и брать неэтично, и отказываться нельзя из вежливости. И Маю вот тоже дурой обзывается...
Она поднесла бляшку к глазам и некоторое время в нее вглядывалась, поворачивая под разными углами.
– Ну вот что мне с ней делать, а? Очень красивая... но я ведь здесь ненадолго. Я же просто к дронам подключаюсь, то к одному, то к другому в разных местах Могерата. У меня своя комната только в Хёнконе, в общежитии, да и то я там почти не появляюсь. В здании Арены оставить, чтобы она там потерялась?.. А!
Она просветлела лицом.
– Слушай, Нян, - сказала она заговорщицким тоном, - давай я гемму у тебя оставлю? А ты ее для меня храни, ага?
– Хорошо, - согласилась Нян, принимая из рук спутницы холодный каменный овал.
– Я ее на полочку поставлю рядом с котом. Хочешь, я тебе кота покажу? Он у меня тоже красивый.
– Ага!
– с энтузиазмом согласилась Рикона.
– Сначала я с твоей теткой поговорю, а потом покажешь. Идем, а то поздно уже.
Вместе они зашагали по пустынному переулку. Мимо проехал, страшно тарахтя, древний мотоцикл (мотоциклист аж вывернул шею, уставившись на Рикону, ненароком повернул руль и едва не упал). Девочки пропустили его, прижавшись к стене. До дома Нян осталось два десятка шагов, и они уже прошли то место, где на Нян напали мальчишки - но дойти до дома без приключений ей оказалось не суждено сегодня и во второй раз.
Двое мужчин выскочили из щели между домами, словно сидели там в засаде. А может, и не "словно". Одинаково одетые - в рваные халаты, короткие штаны и сандалии на деревянных подошвах, с деревянными кругами с дыркой в центре - символом Вегешота - на груди, с глазами, одинаково горящими мрачным огнем, они казались близнецами, несмотря даже на разницу в возрасте и в лицах. Старший носил бороду и усы с густой проседью, щеки его морщинистого лица впали, словно он уже потерял половину зубов. Тот, что помладше, брил лицо гладко. На его щеках красовались синие татуировки: кружок и несколько линий, изображающие голову жаворонка. И их левые локти закрывали грязные неопрятные повязки.
Нян отпрянула от них, словно от огня: о локтевиках в последние дни ходило много очень страшных и неприятных слухов. Некоторые работницы прачечной ходили на собрания. Локтевики проводили их на закате, когда воплощение Вегешота милостиво одаряет мир с небес последними лучами, и работницы шепотом рассказывали удивительные вещи. Локтевики проповедовали, что грядут последние дни, что паладары препятствуют Вегешоту явить себя во всей своей мощи, пусть даже она испепелит всю Паллу. Они требовали изгнать паладаров, уничтожить всех жрецов Миндаллы и взамен сделать культ Вегешота главным и единственным на всем Могерате. Волюты и кольчоны, как они утверждали, являются слугами Вегешота, посылаемыми для наставления людей на путь истинный, и противостоять им грешно. А еще про них рассказывали, что они умеют посылать руками молнии и убивать неверных.
Нян сама умела посылать руками молнии, так что мистической силы локтевиков особо не боялась. Но два таких взрослых дядьки с безумными глазами могли избить ее похлеще мальчишек. Или даже убить. Мало ли что им в голову взбредет...
– Избранная!
– возвестил старший локтевик, тыкая в Нян немытым пальцем. От него ощутимо несло застарелым потом и непонятной вонью: похоже, в отличие от нормальных людей, мыться он не любил.
– Приветствуем тебя, избранная дочь человеческая! Радуйся, ибо Вегешот отметил тебя своей милостью, омм маа хаанан! Отныне ты среди своих, и ты понесешь славу Его людям! Идем с нами, избранная, и ты уже сегодня вкусишь с нами святых даров Его!
– С нами, избранная!
– эхом откликнулся молодой.
– Идем с нами!
Он протянул руку, чтобы ухватить девочку за плечо, но та увернулась.
– Я не хочу!
– Нян начала пятиться назад. Рикона почему-то застыла на месте как статуя, абсолютно неподвижная, словно мертвая.
– Не трогайте меня! Я... я тете пожалуюсь! Я полицию позову!
– Чего ты боишься, избранная?
– удивился старик.
– Нам рассказали о твоем даре свыше. Ты должна занять подобающее место среди нас. Тебе найдут хорошего достойного мужа, и тебя больше никто и никогда пальцем не тронет. Идем!
Он тоже попытался поймать Нян, но девочка снова увернулась. Убежать? Но они старше и сильнее, они догонят и утащат с собой. Попытаться проскочить мимо них, вбежать в дом и позвать на помощь? Но дяди сегодня нет, там одна тетка с прачками, и они не отобьются от двоих мужчин. А если они сами умеют кидать молнии?
Пока она соображала, Рикона ожила. Она шагнула вперед и оказалась между Нян и локтевиками.
– Довожу до вашего сведения, что Нян Су находится под защитой паладаров, - сказала она странным звонким голосом, похожим и не похожим на прежний одновременно.
– Паладары не вмешиваются в религиозные диспуты среди конфессий, но не позволят вам силой забрать ребенка. Прошу оставить ее в покое во избежание конфликта.