40 000 на Геене
Шрифт:
Ма-Ги еле заметно улыбнулась. Она знала, что делает. Она знала, что наследник уже начал говорить, начал спрашивать, потянулся к знанию. Элаи в эту весну совершенно неожиданно почувствовала себя лучше. Она расцвела, как некогда засыхающее дерево. Она стала набирать вес, силу. Ма-Ги знала, что это вызвано витаминами, антибиотиками, биологически активными препаратами.
– Все время рыба, – с отвращением сказала Элаи.
– Послушай, рыбу тоже можно сделать вкусной. Можно коптить, можно варить, жарить.
– Мне нравятся таблетки, – сказала
– Но таблеток на всех не хватит. Ты хочешь руководить здоровыми людьми?
– Значит, сети. Значит, вяление, копчение рыбы, запасание ее на зиму, когда рыба плохо ловится.
Вмешательство, так назвали бы это на Базе.
34
Записи из журнала Ма-Ги.
...Итак, я разговариваю с мальчиком. Я рассказываю ему все. Теперь он смотрит на меня как на нечто необходимое. Рассказы о матери заставили его теперь относиться к ней с почтением.
Отношения между Элаи и сыновьями странные. Мы знаем, что такое материнский инстинкт. Но здесь нечто иное. Я не скажу, что Элаи не испытывает никаких чувств к сыновьям. Она с горечью говорит о смерти одного из них.
Однако среди людей полно примеров тех, где чувство материнства ослаблено. Может, это чувство сконструировали сами люди? Может, оно должно заменить ту информацию, которую ребенок не получает в генетическом коде?
Может, правда, я ошибаюсь.
Эти люди произошли от тех, что созданы в лабораториях.
Двести лет назад. С тех пор родилось много детей.
Сыновья Элаи имеют разных отцов. Я спросила Элаи, выбирала ли она партнеров. «Конечно, – ответила она. – Один был Дин, другой Клауд, третий Там. И Марик».
Значит, мальчики носят имена отцов. Я не встречала отцов. А может, меня не представляли им. Элаи кое-что рассказала о Таме. Это человек из Новой Башни. Скар и его калибан поссорились. Он убежал.
– Скар убил его? – спросила я, не совсем понимая, о ком идет речь, о человеке или калибане.
– Нет, – сказала Элаи и больше не возвращались к этому.
Но Там правит Новой Башней над морем. И мне кажется, что это и есть тот Там. Отношения между ними дружеские, насколько я могу судить.
Я сказала, что у Элаи нет чувства материнства. Отношения между нею и детьми носят характер соперничества. И только калибаны определяют, кто же занимает доминирующее положение.
Но сегодня я вдруг поняла, что Элаи обращается со своим наследником как с взрослым. Клауд же может вести себя как ребенок. Привидения и няньки заботятся о нем. Там – никто не знает, что хочет Там, но Привидения знают, я уверена в этом. И все же этот шестилетний мальчик уже взрослый. Он совсем как Элаи – спокойный, похожий на взрослого.
Неужели даже детство мы придумали для себя? А может такое насильственное взросление происходит с людьми только здесь?
Люди. Они еще люди, Их гены говорят об этом.
Но что же осталось в этих генах от того драгоценного багажа, что мы принесли
А может, они уже перестали быть людьми?
Они похожи на нас. Но это не говорит ни о чем.
Единственное, что я могу сделать, это пересылать все свои размышления и сомнения на Базу.
Однако я не уверена, что там поймут меня.
35
Башни Клауда
В лагере ее называли Ма-Ги. Женщина из другой Башни принесла ей гладкий камень того размера, какой могут поднять только большие коричневые. Она положила его у ног Ма-Ги.
– Что это значит? – спросила Ма-Ги у Элаи, когда женщина ушла.
– Камень-гнездо. Несет в себе тепло солнца. Это благодарность.
– И что я должна делать?
– Ничего, – сказала Элаи. – Пусть будет. Пройдет время и появится калибан, который заберет его.
Заметки из журнала Ма-Ги
Каждый раз, когда я задумываюсь, я понимаю, что не могу представить себе логику их жизни.
Женщина положила камень у моих ног. Он был теплый от солнца. Калибаны делают это, когда откладывают яйца. Что это?
Материнская любовь? Любят ли они?
Когда я перестану задавать вопросы?
Иногда мне кажется, что я знаю ответы. Иногда нет.
Элаи почему-то привязана ко мне. Она называет меня «мой друг». Мы много разговариваем, и она слушает меня. Может, ее состояние здоровья привязало ее ко мне и отделило от сыновей.
Калибаны уплывают в море, когда умирает их хозяин. Один из калибанов не уплыл. Он умер на берегу. Люди пришли и ободрали с него кожу. Другие калибаны съели его. От чего он умер, я не знаю.
Калибаны сожрали его за день. Люди собрали кости. Они делают из костей много вещей. Это для них замена металла. Кости ценятся так же, как у нас золото. Из костей делают все, в том числе и украшения. Это настоящие сокровища для этих людей.
Одежду они делают из натурального волокна. Кожа здесь ценится так же высоко, как и кости. Только наездники имеют одежду из кожи. В этой колонии нет металлов, нет прирученных животных, нет никаких природных ресурсов. Думаю, что их развитие было бы иным, если бы они жили в более богатом месте. Но они делают, что могут. Они не охотятся, так как здесь не на кого охотится.
Калибаны снова копают что-то возле реки. Элаи сказала, что они хотят построить новую Башню, но мне кажется, что это новые туннели. Я думаю, что с орбиты можно увидеть их. Полагаю, что нужно попытаться понять, что это такое.
Я уверена, что сама Элаи не знает этого.
36. Год 204, день 290
Башни Клауда
На крыше Первой Башни в последних лучах летнего солнца:
– Ма-Ги, а что такое летать?
Элаи все спрашивала и спрашивала. И вот теперь она снова задумалась о кораблях.