400 школьных сочинений
Шрифт:
Молодой специалист Назар Чагатаев решил вернуться к себе на родину – «в середину азиатской пустыни», которая когда-то встретила героя «у самого рождения» и, как могла, вскормила «скудным веществом жизни». Теперь же молодой человек вернулся в пустыню, чтобы бросить вызов ее однообразию и убогости, тем самым возродив землю и своих земляков к новой жизни.
В отличие от слабых или беспомощных усилий героев повести «Котлован» Назару Чагатаеву удается даже среди тяжелых и безнадежных обстоятельств построить новую жизнь.
Он собирает вокруг себя людей, которые устали от жизни, уже отчаялись вновь стать счастливыми, чтобы одарить их новым источником человеческого существования. Этот источник живет
Подводя итог нашим размышлениям о теме будущего в творчестве А. Платонова, следует еще раз подчеркнуть, что человек, по глубокому убеждению художника, живет на этой земле не только для того, чтобы удовлетворять свои обыденные желания и потребности. Есть у человека то сокровенное и заветное чувство, отличающее его от животного, благодаря которому осознанно строит будущую жизнь, «продолжает истинное дело всего исторического человечества».
Песнь о человеке (по страницам произведений А. Платонова)
Чем необычен писатель А. Платонов? Чем вызван нарастающий во всем мире интерес к его творчеству? Наверное, особенность художественного мышления классика литературы такова, что глубоко современная проблематика его книг совпадает с древнейшими представлениями человека о мире, но дается с позиций современного личностного сознания.
Стоит открыть любой рассказ или повесть этого писателя, как нас вскоре пронзит печальный звук, томящийся над землей Андрея Платонова. На этой земле все умирает: люди, животные, растения, дома, машины, краски, звуки. Все ветшает, стареет, тлеет, сгорает. На всем в его мире лежит печать «замученности смертью». В повести «Происхождение мастера», являющейся первой частью романа «Чевенгур», отец главного героя Саши Дванова, рыбак, «созерцая озеро годами... думал все об одном и том же – об интересе смерти». Сосредоточенность его «любопытного разума» на этой загадке приводит к тому, что он бросается в озеро: «Втайне он вообще не верил в смерть, главное же, он хотел посмотреть, что там есть».
Во второй половине 50-х годов советская писательская делегация встретилась на Кубе с Эрнестом Хемингуэем. «Папу Хэма» спросили о его новой повести «Старик и море». Писатели поинтересовались, как родилось это, столь не похожее на его прежние, произведение? Великий американец охотно ответил: «Это влияние вашего гениального...». Он назвал имя писателя, не известного никому из гостей, кроме руководителя делегации Константина Симонова. Описывая этот эпизод, Симонов свидетельствовал, что испытал жгучий стыд за себя, за коллег, за страну. И еще был удивлен. Что же его удивило? То, что Андрея Платонова он неплохо знал в годы войны, но вот произведения писателя показались ему слишком туманными и не очень нам нужными. Слова Хемингуэя заставили задуматься.
В основу рассказа Платонова «Одухотворенные люди» положен действительный факт – подвиг моряков-севастопольцев, бросившихся с гранатами под танки, чтобы остановить врага ценою собственной жизни. Платонов увидел в этом эпизоде яркий символ: «Это, по-моему, самый великий эпизод войны, и мне поручено сделать из него достойное памяти этих моряков произведение...».
Писателя увлекали не столько оперативные дела армии или фронта, сколько сами люди. Часто его можно было увидеть в землянке или окопе, увлеченным солдатской беседой. Был Платонов человеком непритязательным и легко мирился со всеми неудобствами и невзгодами фронтовой жизни. Война для Платонова так и осталась огромнейшим, не прошедшим до конца потрясением, он так и не смог привыкнуть к ее повседневности, стать хоть чуточку бесчувственнее.
Через год после победы был напечатан рассказ Платонова
Ничто у Андрея Платонова не случайно, все масштабно и значимо. И нам сегодня в осложнившихся до предела межнациональных отношениях очень пригодился бы духовный опыт Назара Чагатаева, героя повести «Джан», героев рассказа «Песчаная учительница» и других «интернациональных» произведений русского писателя.
Новое мышление приходит к нам долго и трудно. Так шел к нам Андрей Платонов. На этом пути он захватывал в орбиту своего доброго и высокого притяжения таких разных, но созвучных ему художников, как тот же Хемингуэй или Чингиз Айтматов. По мере выхода книг А. Платонова растет наше понимание великих ценностей, которые он раскрывает в нас самих и вокруг.
Разрыв между читателем и писателем был насильственным. И сегодня, соприкасаясь с миром Андрея Платонова, мы испытываем радость взаимного узнавания.
«Сокровенные люди» в рассказах Платонова («Сокровенный человек», «На заре туманной юности»)
В одной из журнальных статей, посвященной творчеству А. Платонова, мое внимание привлекло следующее замечание критика: «Платонов – удивительно однообразный писатель». Но, как ни странно, это высказывание прозвучало не для того, чтобы обидеть автора, а, напротив, чтобы похвалить. Ведь на протяжении своего творчества А. Платонов «настойчиво воспроизводил» всего несколько главных образов, но которые, по убеждению писателя, из художественного воплощения должны обязательно стать реально существующими персонажами жизни, и, возможно, тогда мир преобразится.
Одно из первых произведений, подарившее писателю известность и читательскую любовь, был рассказ «Сокровенный человек». Его главным героем стал обыкновенный машинист паровоза – Фома Пухов. У Фомы умерла жена, и теперь он остался один в целом мире: не стало человека, который разделил бы с ним скучную и однообразную жизнь. Но на этом личном несчастье жизнь Фомы Пухова не останавливается, не такой он человек. Пухов решил, что теперь всю свою энергию будет отдавать работе – поезду, к которому он относится как к живому организму, и обществу, где кипит «яростная и прекрасная» жизнь, еще не познанная героем. Автор так описывает внутренние состояние и мировосприятие Фомы: «Пухов принимал во внимание силу мировых законов вещества и даже в смерти жены увидел их справедливость и искренность. Его вполне радовала такая слаженность и гордая откровенность природы и доставляла сознанию большое удивление».
Таким образом, главный герой предстает перед читателями как природный мыслитель, не случайно сам Пухов называет себя «природным дураком». Ведь для него крайне важно самому понять «смысл своего и общего существования». Поэтому Фома Пухов не берет на веру то, что ему внушает общество, а стремится сделать собственные выводы, пусть даже еще неточные и не совсем грамотные. Фома Пухов неразлучен с природной красотой, он способен ее чувствовать и наблюдать даже в суровой действительности. Вот один из ярких примеров: «Он закурил и уставился в пустую позднюю природу. Там ликовал прохладный свет низкого солнца и беззащитно трепетали придорожные кусты. Но дали на резком горизонте были чисты, прозрачны и привлекательны... Пухов удовлетворился своим созерцанием и крепко выразился обо всем: „Гуманно“.