40

Вениамин – 39 лет, писатель, со всеми вытекающими…

Двойник Вениамина – мужчина того же возраста, не обязательно похож на Вениамина, но носит такую же одежду, что и он. Мастер пантомимы. Двойник большей частью молчит, но делает это очень красноречиво.

Лариса – 37 лет, жена Вениамина.

Стасик – сын Вениамина, старшеклассник.

Тася – дочь Вениамина, старшеклассница.

Светлана – бывшая любовница Вениамина, лет 35, плюс-минус, хотя возраст

здесь не принципиален.

Денис – преуспевающий однокурсник Вениамина, примерно того же возраста, что и Вениамин.

Сосед – просто сосед.

Ночь, гостиная в квартире Вениамина и Ларисы. Горит свет. За окном шумит дождь. По полу, креслу, дивану и столу в беспорядке разбросаны какие-то документы, газеты, книги, фотографии, коробки, альбомы. На полу стоит включенный ноутбук. На столе – заваленный бумагами телефон. Среди всего этого возится Вениамин в домашнем халате. Он сидит на диване. Из кучи бумаг Вениамин берет то одно, то другое, быстро просматривает и выбрасывает.

Входит Лариса в ночной рубашке. Сонная, растрепанная, непонимающая. Щурится на свет.

ЛАРИСА . Веня, ты чего не спишь?

Вениамин молчит и продолжает перебирать бумаги.

ЛАРИСА. Детей разбудишь. ВЕНИАМИН. Я не шумлю.

Пауза

ЛАРИСА. Веня, сколько времени?

ВЕНИАМИН . Сорок. Скоро сорок.

ЛАРИСА . Что?

ВЕНИАМИН . Мне скоро сорок, Лариса.

ЛАРИСА . Ну а мне скоро тридцать восемь. И что с того?

ВЕНИАМИН . Ничего. У тебя два года форы, но это, по большому счету, ничего не значит.

ЛАРИСА . Что-то случилось?

Вениамин молчит, перебирает бумаги…

ЛАРИСА . Ты что-то ищешь?

ВЕНИАМИН . Ищу.

ЛАРИСА . Что?

ВЕНИАМИН . Так… пустячок.

ЛАРИСА . Что ты ищешь, Веня?

ВЕНИАМИН . Жизнь.

ЛАРИСА . Какую еще жизнь?

ВЕНИАМИН . Свою, Лара. Свою жизнь.

Лариса поднимает разбросанные на полу бумаги, складывает их на стол.

ЛАРИСА . Ты выпил?

ВЕНИАМИН . Нет.

ЛАРИСА . Приснилось что?

ВЕНИАМИН . Я не спал. Старался уснуть, но не смог.

ВЕНИАМИН . Почему?

ЛАРИСА . Мысли всякие…

Лариса прекращает убирать бумаги.

ЛАРИСА . Какие мысли? В чем дело, Веня? ВЕНИАМИН . Разве я не сказал? Мне почти сороковник, а я не могу найти то, что прожил.

Лариса садится на пол возле дивана. Положив руки на колени Вениамину, смотрит на мужа снизу вверх.

ЛАРИСА . Тебе плохо?

Вениамин смотрит в окно.

ВЕНИАМИН . Осень. Дождь…

ЛАРИСА . Плохо, а?

ВЕНИАМИН . Муторно. Маятно.

ЛАРИСА . Рассказывай. Ты же знаешь, мне можно.

ВЕНИАМИН . Да собственно нечего рассказывать, Лариса. Ничего нет и рассказывать не о чем.

ЛАРИСА . Врешь. Я же вижу. Если есть, что искать среди ночи, значит, есть, о чем рассказать.

Вениамин спускается с дивана на пол в кучу бумаг. Садится рядом с женой.

ВЕНИАМИН . Мне скоро сорок, Лара. Раньше люди

больше и не жили.

ЛАРИСА . Ной жил лет пятьсот. Или даже тысячу. Или что-то вроде того.

ВЕНИАМИН . Да я не о том «раньше» говорю, Лариса. Были времена, когда дожить до тридцати считалось счастьем, а мне почти сорок.

ЛАРИСА . Ты начинаешь меня пугать. Ты ведь ничего не задумал, правда?

ВЕНИАМИН . Успокойся, я не свихнулся.

ЛАРИСА . И никаких глупостей не будет? Точно?

ВЕНИАМИН . Не будет. Я не собираюсь сводить счеты с жизнью. Просто я никак не могу ее найти.

ЛАРИСА . Да чего ты не можешь найти, Веня? Чего?

ВЕНИАМИН . Ну, как бы тебе втолковать? Сорок лет прошло… ушло. А куда? Где они? Где моя жизнь? Вот смотри…

Вениамин начинает судорожно рыться в бумагах, бормочет.

ВЕНИАМИН . Публикации, проекты какие-то, черновики, блокноты, опять черновики, черновики, синопсисы, планы, счета, счета, счета… Нет, лучше так… Да, так нагляднее будет.

Вениамин перебирает выпавшие из альбомов снимки.

ВЕНИАМИН . Фотографии. Эти вот – самые старые. Я в детском саду. Надо же, сохранились. Школа… А это университет. А вот мы с тобой. Свадьба. Роддом. Таська. Опять роддом. Стасик. Это мы с детьми дома. Это – на улице. На улице. Дома. Дома. На улице. Первый класс, еще первый. Еще какие-то классы. Дни рождения. Вечеринки. Просто так щелкались. Выезжали куда-то. Отдыхали. Шашлыки. Море. Горы… Ну и друзья, конечно. Твои, мои, наши. У нас, оказывается, когда-то были друзья, Лара, а потом остались только знакомые. И куда они все подевались, друзья-то?

ЛАРИСА . Наверное, туда же, куда и мы для них. Так тебя это беспокоит?

ВЕНИАМИН . И это тоже. Хотя нет, сейчас не это, другое. Друзья остались где-то там (неопределенно машет рукой) . Но они хотя бы были – я знаю. Вот и фотографии есть. Ага, дальше все цифровое пошло – на компе.

Вениамин подтягивает к себе ноутбук.

ВЕНИАМИН . Тут даже в руках подержать нечего. Надо в папках искать, в каталогах. Виртуальная копия жизни, которой не было, вернее, которая была фрагментарно. Смешно, да? ЛАРИСА . Что значит «не было»? Что значит «фрагментарно»? Мне совсем не смешно, Веня.

Вениамин поворачивает ноутбук к ней. Что-то показывает на экране.

ВЕНИАМИН . Фотки, видео. Это когда мы с тобой камеру купили.

ЛАРИСА . И что не так?

ВЕНИАМИН . Этого мало – вот что. Даже всего этого. (Вениамин обводит руками завалы бумаг, фотографий, ноутбук.) Может быть, надо было чаще фотографироваться и реже выбрасывать старые бумаги, не знаю, не знаю. Но это не сорок лет, Лара. Максимум – год-два, ну три с натяжкой. Если все суммировать. Если в режиме нон-стоп-воспоминаний. Это то, что я помню. То, что хорошо помню, и о чем напоминают снимки. Ну, пусть лет пять-шесть, с учетом того, что я помню смутно. И все! Больше я о своей жизни ничего не помню. Вообще. Где это все? Куда это все?

Входит Двойник Вениамина. На нем такой же халат, как на Вениамине. Двойник, в отличие от встревоженного Вениамина, спокоен и безмятежен. Он всем доволен. В руках Двойника чашечка с чаем. Попивая чаек, он тоже перебирает и рассматривает разбросанные бумаги и фотографии. Некоторые снимки прячет в карман халата. Вениамин и Лариса не видят Двойника даже когда смотрят в его сторону. Здесь и далее, будучи незримым свидетелем происходящего, Двойник выражает свое отношение к чужому диалогу мимикой и жестами.