41 - 58 Хроника иной войны
Шрифт:
В Москву генерал Ершаков улетел в дурном настроении, а возвращался в тревожном. Ещё бы! Перед отлётом ему категорически запретили продолжать подготовку к запланированному на 21 августа удару в направлении на Невель, согласованному со штабом Западного фронта. Наоборот, потребовали немедленно заняться укреплением оборонительных позиций.
В Генеральном Штабе маршал Шапошников в присутствии некоего «товарища Васильева», одетого в генеральскую форму, но без знаков различия, очень похожего на постаревшего заместителя начальника Генштаба генерал-майора Василевского, раскрыли
На узком участке фронта, протяжённостью всего четыре километра, на правом фланге 62-го стрелкового корпуса гитлеровцы намерены ввести в бой сразу две танковых дивизии. Одновременно! И к концу дня, продолжая двигаться на север, осуществить прорыв на глубину 25–30 километров, выйдя к железнодорожной ветке Великие Луки — Ржев. Прорыв поддержат 206, 110, 102 и 256-я пехотные дивизии, которые фактически молниеносно разгромят и 62-й, и 29-й стрелковые корпуса.
— Это достоверные сведения? — вытирая дрожащими руками пот, переспросил генерал-лейтенант.
— Достовернее не бывает, — кивнул «товарищ Васильев».
— Я немедленно направлю на участок предполагаемого прорыва 98-ю стрелковую дивизию, находящуюся в резерве.
— Не торопитесь, голубчик, — улыбнулся маршал. — 98-я дивизия может пригодиться вам именно там, где она находится в данный момент, возле Морозово. У нас есть лучшее решение: перебросить к деревне Дреки, восточнее которой и будет наноситься удар, танковую дивизию.
— Но 48-я танковая практически лишена материальной части. Две немецкие танковые дивизии она просто не сможет сдержать.
— Не 48-ю. Её нужно немедленно выводить на переформирование, пока в ней ещё сохранился личный состав, — отрезал «Васильев». — Мы направляем в распоряжение вашей армии 143-ю танковую дивизию Резерва главного командования. Она и отразит удар группы Штумме. А потом поможет вам одолеть и поддерживающие прорыв пехотные дивизии.
— Одна дивизия? — не поверил Филипп-Афанасьевич.
— Но она же будет действовать при поддержке ваших стрелков. Кроме того, мы собираемся серьёзно помочь вашей армии авиацией. Как нам кажется, размещённого в Адрианополе истребительного авиаполка будет вполне достаточно, чтобы парализовать действия немецкой авиации на участке 22-й армии.
Ершакову показалось, что этот человек просто издевается над ним. 29-й иап, базирующийся на этом аэродроме, летает на И-16 и бипланах И-153, которые, как убедился за прошедшие почти два месяца войны генерал-лейтенант, не в состоянии на равных драться с немецкими истребителями. Да и потери за время, пока его армия обороняет отбитые у немцев Великие Луки, понёс ощутимые.
Видимо, во взгляде на человека, носящего форму без знаков различия, ему не удалось скрыть
— И пожалуйста, никакой самодеятельности, — наконец заговорил Борис Михайлович. — Исполняйте всё в точности, как указано в директивах, которые вам вручат.
По прибытии в штаб армии, расположенный на станции Назимово, Филипп Афанасьевич застал у только-только назначенного на должность начальника штаба генерал-майора Пигаревича танкиста с двумя звёздами в петлицах. Невысокий, крепко сложенный, с застарелыми следами ожогов на лице. Возраст на вид — лет сорок, но виски совершенно седые.
— Командир 143-й танковой дивизии РГК генерал-майор Лукашин, — представился он.
— Где находится ваша дивизия? — козырнув в ответ и пожав танкисту руку, сразу же спросил командарм.
— Разгружается на станциях Кунья и Артёмово, товарищ генерал-лейтенант.
— Днём? — удивился Ершаков.
— Так точно.
— И как вас немцы не разбомбили?
— А они боятся, товарищ командующий, — вмешался в разговор Пигаревич, в глазах которого вспыхнули озорные искорки. — Им тут за два дня, пока вы в Москве были, так вломили, что они сегодня к нам даже не суются.
— Кто это так постарался?
— Истребительный полк, который теперь летает из Адрианополя. Их даже просить о поддержке не приходится. Они возле Наумово какой-то хитрый пост ВНОС поставили, который на сто вёрст вокруг засекает любой германский самолёт.
Настроение начштаба было настолько приподнятым, что Филипп Афанасьевич даже заподозрил: а не выпили ли перед его прибытием два генерал-майора? Но вроде бы запахом спиртного от них не разит. Ну, ничего! Сейчас мы Борису Алексеевичу настроение подпортим, рассказав, о чём говорили в Генштабе.
— Какой состав дивизии?
— Два полка средних танков, всего 188 танков. Двухбатальонный полк тяжёлых, 64 машины. Мотострелковый полк на бронетранспортёрах, гаубичный полк, зенитно-артиллерийский полк, дивизион реактивных миномётов, разведывательный, автомобильный батальоны, медсанбат, ремонтно-восстановительные мастерские, взвод химзащиты.
— И что за штаты у вас такие? — удивился командарм.
— Вот такие, — улыбнулся Лукашин. — Резерва главного командования.
— Для чего вашу дивизию сюда прислали, знаете?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Не допустить прорыва немецких танков в районе деревни Дреки, а после того, как танковые дивизии противника будут уничтожены, оказать помощь подразделениям 62-го и 29-го стрелковых корпусов в отражении атак немецкой пехоты.
— Справитесь с поставленной задачей?
— Уверен! — ни на секунду не задумываясь, кивнул генерал-майор.
— Мне бы вашу уверенность, — недовольно проворчал Ершаков.
— И у вас появится такая уверенность, товарищ командующий, когда вы увидите, что это за техника! — снова расплылся в улыбке начальник штаба.