46 интервью с Пелевиным. 46 интервью с писателем, который никогда не дает интервью
Шрифт:
— Были и другие упреки — в романах «ДПП (нн)» и «Священной книге оборотня» есть повторения, многое уже знакомо. Но этого нельзя сказать о вашем романе «Шлем ужаса» — там действительно новый подход?
— Знаете, любой человек повторяется, просыпаясь утром. Кроме того, во всех моих книгах одни и те же буквы. Про это тоже можно сказать. Я не знаю, что такое новый подход, старый подход. Читатель ищет в книге не новизны, а чего-то другого. И писатель пишет книгу тоже не для того, чтобы сказать что-то новое. Это для него такой же акт, как для паука — производить паутину.
— Есть ли у вас четко продуманный план, когда вы начинаете писать рассказ или роман? Как начинали, например, роман «Шлем ужаса»?
— С ужасом.
— Поговорим еще об этом романе. Вы, наверное, пионер Интернета среди русских писателей, и, если не ошибаюсь, Интернет является для вас каким-то пространством свободы. А в «Шлеме ужаса» Интернет становится лабиринтом, даже тюрьмой?
— Интернет не является пространством свободы. Пространством свободы может являться только ум. Все то, во что помещают ум, становится его тюрьмой.
— «Шлем ужаса» соединяет элементы буддистской философии и chat’а в Интернете. Как встречаются для вас Интернет и буддизм?
— В уме.
— Когда и как вы познакомились с буддизмом?
— Это было около двух тысяч лет назад в Бенаресе. Я не помню точных обстоятельств.
— Для меня буддизм в ваших произведениях — это пространство и неожиданные возможности — как в рассказе «Жизнь и приключения сарая Номер XII». А для вас?
— Буддизм — это бирка, которую можно клеить на мои книги. Мне это не обидно. Можно ее и не клеить. Тоже не обидно. Буддизм — это просто осознание того факта, что все происходит исключительно в уме.
— Почему вас так интересует психоделический опыт?
— Уже не интересует. Трезвость гораздо более сильный наркотик.
— Какой ваш любимый роман в жанре научной фантастики?
— «Туманность Андромеды» И. А. Ефремова.
— Как вам фильм «Матрица»?
— Первый — хорошо. Остальные — нормальный бизнес-проект, но не очень трогает.
— Что для вас значили инсталляции Кабакова?
— Инсталляции Кабакова.
— Вы сегодня один из самых знаменитых русских писателей. А насколько адекватно воспринимаются ваши произведения в России?
— Не знаю. Я не знаю даже, насколько адекватно я их пишу.
— Вы часто говорили, что нет ничего хуже для писателя, как участвовать в так называемой литературной жизни. А вы все-таки довольно сильно реагируете на критику — например, когда вы в «Generation «П»» сажаете критика ПБ в сортир…
— Наш президент Путин поставил перед нами задачу мочить врагов в сортире. Ничего личного.
— Вы говорите, что просто пишете для других такие книги, которые развлекали бы вас самого. Может быть, поэтому у вас, особенно в ранних произведениях, часто бывает хеппи-энд или, во всяком случае есть какой-то выход?
— Выхода нет. Это и есть выход.
— В связи со «Шлемом ужаса» уже нельзя говорить о хеппи-энд — наоборот, существует мнение, что этот роман оканчивает русский постмодернизм. Видите ли вы выход из этого лабиринта?
— Перестаньте думать, что вы в лабиринте.
Писатель Виктор Пелевин: «Олигархи работают героями моих книг»
В ночь на 5 октября небывалым для интеллектуальной прозы стартовым тиражом 150 000 экземпляров вышел сборник повестей и рассказов Виктора Пелевина «П5». Писатель, чье упорное нежелание общаться с журналистами стало притчей во языцех, согласился ответить на вопросы обозревателя «Известий».
вопрос: Прежде чем начать разговор собственно о книге, не могу не спросить — как случилось, что до выхода сборника в печать его опять украли и выложили в интернете?
ответ: Я думаю, мою книгу в Сеть выложило грузинское гестапо. Это попытка отомстить за то, что я начал русско-грузинскую войну — о чем я недавно с интересом прочел в «Аргументах и фактах». Мне уже доводилось быть и чернокожей женщиной, и контролировать ларьки на юге Москвы, но такое со мной впервые. Знаете, как в анекдоте — «о как!»
в: А вы сами часто музыку и фильмы из интернета скачиваете или всегда покупаете лицензионные носители?
о: Я скачиваю из интернета и музыку, и книги — не так чтобы часто, но бывает. Фильмы — нет, я давно не видел ни одного фильма, который стоил бы трафика. Но если есть возможность заплатить за то, что мне нужно, особенно каким-нибудь простым методом — например, по эсэмэске, — я это делаю.
в: Просто сейчас большинство музыкантов перестали обращать внимание на то, что их альбомы часто еще до выхода выкладываются в Сеть, и считают это правильным способом раскрутки. А кто хочет — купит диск. Может, писателям тоже нужно так поступать?
о: Я считаю — и обязательно этим займусь, когда вернусь в большую политику, — что в свободный доступ надо в первую очередь выложить акции «Газпрома» и нефтяных компаний. Вот это действительно должно быть общим достоянием, потому что это природная рента, которая в равной степени принадлежит всем по естественному праву. Попробуйте устроить опрос общественного мнения по этому поводу, сами увидите. Но этого почему-то не происходит. Зато у нас есть возможность воровать по мелочам — уклоняться от налогов, смотреть пиратские фильмы и так далее, — что символически объединяет нас с элитой в одно целое. Это, так сказать, невидимая «рублевская ленточка», которую каждый телепузик до поры до времени носит на своей антенне.