50 и один шаг назад
Шрифт:
– Крошка, кто ещё из нас чудовище, – качает он головой и выключает воду, обиженно выпячиваю губу.
– Позже, – он быстро целует меня в нос и открывает душевую кабинку, подхватывая полотенце, и обматывая бёдра, а затем предлагает мне руку и подаёт другое полотенце.
Мы молча вытираемся и это новое… совершенно новое чувство во мне отдаётся безудержным и умиротворённым теплом внутри сердца.
– Кстати, я купил тебе зубную щётку. Розовую, – говорит он, подходя к одной из раковин, и указывая на вторую,
– Неужели, сам? – Усмехаюсь, а он бросает на меня взгляд, говорящий, что я его уже достала своими комментариями.
– Неужели, да, – он подходит к коробочке и вскрывает её, устанавливая для меня личное место. – В тумбочке фен, расчёски и тому подобное.
Смотрю в отражение зеркала, пока мы чистим зубы, словно семейная пара. И теряюсь в собственных мыслях. Каким он будет мужем? Уверена, что за своё он порвёт, а по утрам вот так видеть его хитрый взгляд и любить глубже, на миллион шагов в пустоту.
Никогда не смогу налюбоваться на него… вот такого расслабленного, улыбающегося и на удивление домашнего. Почему он?
Закрываю кран и вытираю лицо полотенцем.
– Мне самому выбрать для тебя одежду? – Спрашивает Ник, открывая дверь в гардеробную.
– А моя? – Интересуясь, иду следом за ним.
– Твоя, в общем, я её выбросил. Там вряд ли отстираются пятна крови, земли и грязи. Помню, Мишель, о твоих словах. Ты для меня не кукла, а живой человек, но мне приятно так заботиться о тебе, раз другого не позволяешь, – серьёзно говорит он, и я киваю.
– Выбери сам, – произношу, облокачиваясь спиной о косяк двери.
Он с готовностью приступает к делу, доставая белое нижнее бельё, затем синие джинсы и рубашку светло-розового цвета в тонкую голубую полоску. За ними идут носки и синие ботинки. Далее, белый чехол, как я догадалась, с верхней одеждой, и он оборачивается ко мне, а в его глазах пляшут чертята.
– Я помню твоё замечание по поводу аксессуаров, поэтому и это теперь есть, – гордо произносит он. Только улыбаясь, наблюдаю, как он отодвигает нижний ящик и достаёт оранжевую коробку с известным брендом.
– Господи, Ник. Я ведь специально тогда сказала, потому что была обижена, – шокировано шепчу, подходя к нему.
– В следующий раз будешь думать прежде, чем говорить, – пожимает он плечами и, открывая коробку, достаёт сумочку в чехле.
– Я не могу взять её, – качая головой, смотрю на новенькую «Hermes Kelly» нежно-розового цвета.
– Вернёшь, сдаю в аренду, если тебе так проще, – он вкладывает сумочку в мои руки, а я просто сажусь на диванчик, отставляя её от себя.
– И много ты их купил? – Интересуясь, беру трусики и надеваю.
– Достаточно, – он издаёт смешок и теперь выбирает для себя одежду.
Сбрасываю полотенце и тянусь к бюстгальтеру, пока он натягивает на себя чёрные боксеры и поднимает голову, когда
– Давай помогу, – предлагает он. Кивая, поворачиваюсь к нему спиной.
Он ловко справляется с застёжкой, и неожиданно проводит пальцем по моему позвоночнику, посылая приятные импульсы по всему телу. Его рука находит мою, он резко поворачивает меня к себе, что мне приходится ухватиться за его плечи, дабы не упасть.
– Что ты делаешь? – Удивлённо произношу я, когда он обнимает меня за талию, а другой рукой продолжает держать мою, прижимая её в своей груди.
– Танцую, – спокойно объясняя, он начинает двигаться.
– Ник, – смеясь, вторю ему.
Мы так и переминаемся с ноги на ногу. Без музыки. В тишине. Глаза в глаза. Падаю в его темноту. Приятно. Он поворачивает меня вокруг моей оси, смеясь, откидываю голову назад.
– Что с тобой? – Спрашиваю я.
– Ничего просто решил потанцевать. Не нравится? – Улыбается он.
– Нравится. Только вот как-то странно, – делюсь впечатлениями.
– Да я, вообще, странный парень. Неужели, до сих пор не поняла? – Он придвигается ближе ко мне и целует меня в кончик носа.
– Нет, до сих пор привыкаю к твоим странностям, – шепчу, продолжая танцевать вместе с ним.
– Тебя отвезёт Майкл, – говорит он, прекращая наше единение, и отпускает меня.
Снова эта складка между бровей.
«Нет. Пожалуйста, не вспоминай, кто ты есть. Не сейчас. Не включай ненавистную мне опцию».
Поздно. Его лицо меняется, не остаётся ни следа от былого веселья, пока он надевает джинсы.
– Хорошо, – тихо отвечая, отворачиваюсь от него, и сама одеваюсь.
– Сколько у тебя пар?
– Четыре, но мне надо заехать домой. Пусть он отвезёт меня туда, вот и всё, – пожимая плечами, застёгиваю джинсы.
– Пообедаем вместе?
Удивлённо поднимаю голову, даже прекращая теребить пуговицы на рубашке.
– Эм… да, с удовольствием, – киваю ему.
– Хорошо, я тебе напишу. А сейчас собирайся, и пойдём завтракать, голоден как волк, – он дарит мне фальшивую улыбку и выходит из гардеробной, оставляя меня в его аромате и собственном одиноком мире.
Почему он так боится того, что может быть нежным? Почему опасается этих чувств? Не могу ему позволить вернуться в его темноту, придётся попытаться затянуть в свою. Только как? Как это сделать, если он противится? Делает ко мне шаг и назад сразу несколько.
Медленно. Буду учить его медленно любить меня. Может быть, мне и удастся, ведь столько уже сделано навстречу друг к другу, столько сказано слов и отпустить это невозможно.
Горько усмехаюсь собственным мыслям и бросаю взгляд на сумочку. Да и ладно, аренда так аренда. Уступка за уступку, ведь он сам предложил встретиться после.