50 величайших женщин. Коллекционное издание
Шрифт:
Гарбо и Гилберт в фильме «Любовь», 1930 г.
К началу 1930-х годов Гарбо достигла зенита своей славы. Фильмы с ее участием неизменно собирали множество зрителей, ежедневно на имя актрисы приходили пятнадцать тысяч писем. Публика готова была носить ее на руках, критика ее обожала; только коллеги ее, так и оставшуюся для них чужой, не принимали. Гарбо так и не получила «Оскара», хотя ее и выдвигали четыре раза. В одном только 1930 году ее номинировали сразу за два фильма. Она получила «Оскара» только в 1954 году – «за незабываемые работы в кино». Но все равно толпы поклонников караулили ее, надеясь хоть одним глазком увидеть живую Гарбо. Даже первые звезды Голливуда – Рита
Грета Гарбо в фильме «Анна Каренина», 1935 г.
Со временем Гарбо начала уставать от одинаковых образов, которые ей раз за разом приходилось играть. Ей самой хотелось ролей, где она могла бы показать свой драматический талант, а не красивые глаза. И она своего добилась. В 1931 году выходит «Мата Хари», затем «Гранд-отель» (1932), где Гарбо сыграла уставшую от жизни русскую балерину, – сама Гарбо считала этот фильм своей лучшей работой. Другой звездой фильма была Джоан Кроуфорд – кстати, они ни разу не появляются в кадре вместе; продюсеры боялись, что две великие актрисы просто затмят друг друга… Затем была «Королева Кристина» (1934), а в 1935 году вышла – уже вторая в карьере Гарбо – экранизация «Анны Карениной», после просмотра которой король Швеции Густав V сказал: «Гарбо – гений!» Через два года она снялась в своем лучшем фильме – «Дама с камелиями» по А. Дюма-сыну. Армана играл Роберт Тэйлор. Его поражало, как Гарбо приходила на репетиции и на съемки – серьезная, сосредоточенная. «Она ни с кем не разговаривала, как бы боясь потратить грань своих эмоций на улыбки и приветствия, как бы боясь расплескать чувства, владеющие ей». Много лет спустя в разговоре с Рональдом Рейганом он заметил: «Она самая прекрасная женщина из всех, кого я знал». Критика, восхваляющая драматический гений Гарбо, сравнивала ее с Элеонорой Дузе и Сарой Бернар и не догадывалась, что в умирающей от чахотки Маргарите Грета воплотила образ своей сестры, еще молодой умершей от туберкулеза.
Гарбо в роли Жозефины Богарне, 1936 г.
Титул «королевы экрана» принадлежал ей безраздельно. Зрители готовы были носить прекрасную шведку на руках, пытались ей подражать во всем. Конечно, ее загадочно-томный взгляд и совершенное лицо были неподражаемы; зато прическа, манера курить, медленно выдыхая тонкие струйки дыма, ее головные уборы – любимый ею берет, придуманная специально для Гарбо шляпка-таблетка, или мягкая фетровая, с широкими полями шляпа-слауч, за которой так удобно прятать лицо, – все это могла и хотела примерить на себя любая женщина. По всему миру проходили конкурсы двойников Греты Гарбо – например, один из них в свое время выиграла Ромильда Виллани, мать кинозвезды Софи Лорен. В ноябре 1934 года Гарбо и д’Акоста зашли в один из голливудских магазинов, где Гарбо купила вельветовые брюки. На выходе из магазина ее сфотографировал какой-то расторопный фотограф – и уже на следующий день все женщины Америки во главе с Марлен Дитрих, которая никогда ни в чем не хотела уступать Гарбо, надели брюки.
Тем временем у Гарбо начался роман с дирижером Леопольдом Стоковским, с которым она познакомилась в начале 1937 года на званом обеде. Стоковский, которого Гарбо называла Стоки, был старше ее на двадцать три года. Он привлек ее тем, что был умен, обаятелен и неболтлив. Из-за Гарбо он развелся с женой и в декабре 1937 года уехал в Италию, куда вскорости должна была приехать и Гарбо. Она отдыхала в Швеции – и там ей доставили приглашение Гитлера посетить Германию. Он обожал ее ленты, считал саму Гарбо идеалом арийской расы. Гарбо не поехала; а много лет спустя в дневнике записала: «Наверное, следовало отправиться в Берлин, захватив с собой пистолет, спрятанный в сумочке. Я могла бы убить его очень легко. Это разрешило бы все проблемы, и, может быть, не было бы войны, а я стала бы героиней масштаба Жанны д’Арк. Хотя я не политик и, наверное, война началась бы при любых обстоятельствах».
Встретившись со Стоки в итальянском городке Равелло, она провела несколько счастливых недель, бродя по окрестностям и посещая музеи. Но в Риме их настигли журналисты; интервью взять не удалось, но газеты наперебой предсказывали скорое замужество Греты Гарбо. Та отшучивалась: «Мы просто друзья!», «О свадьбе не может быть и речи, пока у меня контракт в Голливуде!», «Смешно думать, что я могу пойти с кем-то к алтарю». Вскоре они расстались: Гарбо уехала в Швейцарию, а Стоки действительно женился – на миллионерше Глории Вандербильт.
Она вернулась в США в октябре 1938 года, а уже через год на экраны вышла «Ниночка», где Гарбо впервые решилась предстать в комедийном амплуа. Забавный фильм о советской стюардессе, призванной помочь в продаже русских ценностей, у нас долгое время считали антисоветским. Не приняли фильм и на Западе: он был слишком далек от того, какой публика хотела видеть обожаемую Грету, а начавшаяся война не позволила адекватно воспринять ее комедийный дар. Ее выдвинули на «Оскар», но снова премию получила не она…
Спасаясь от войны, в Америку переехали мать Греты и брат Свен с семьей. Старая Анна Ловиса с трудом переносила и непривычный калифорнийский климат, и свое зависимое положение в доме дочери. Ей очень не нравилось, что дочь до сих пор не замужем, что у нее нет детей; к славе Греты она была совершенно равнодушна.
В 1941 году Грета Гарбо снялась в своем двадцать седьмом – и, как оказалось, последнем фильме «Женщина с двумя лицами».
Грета Гарбо в фильме «Ниночка», 1939 г.
Фильм провалился в прокате; к тому же умерла мать Греты… Она заявила журналистам: «Я хочу побыть одна». И пропала на много лет…
Поначалу Гарбо не планировала совсем уходить из кино. Она долго искала подходящий сценарий, но безуспешно. В фильме «Сансет Бульвар», затевавшемся специально «под Гарбо», она играть отказалась – роль досталась Глории Свенсон. Наконец, в 1949 году Гарбо предложили роль в фильме Уолтера Вангера «Герцогиня ден Ланже», но из-за проблем с финансами съемки не состоялись. Если бы Гарбо встретилась с менеджерами – деньги бы нашлись; но она увидела в неудаче знак судьбы и навсегда распрощалась с кинематографом.
Друзья и продюсеры пытались вернуть ее в кино, но безуспешно. Через несколько лет она вроде бы согласилась принять участие в бродвейской постановке – но потребовала, чтобы из зала вынесли первые 16 рядов: Гарбо хотела, чтобы зрители видели ее такой же, как на киноэкране… Естественно, из этого ничего не вышло.
Для Гарбо началась совсем другая жизнь – независимая, скрытая, счастливая. Под вымышленным именем «мисс Гарриет Браун» она поселилась в одном из нью-йоркских отелей. Гарбо была богата, независима, ей надоело внимание прессы и диктат студии, которые предписывали ей, как одеваться, с кем встречаться и как себя вести. У нее был недолгий роман с диетологом Гейлордом Хаузером, с которым ее объединяло пристрастие к здоровому образу жизни и уединению. В начале сороковых Гарбо много путешествовала по Северной Европе – как выяснилось совсем недавно, она играла ключевую роль в создании там агентурной сети, в проведении операции по переправке в Швейцарию знаменитого физика Нильса Бора, который тогда работал в Дании над созданием атомной бомбы, и в спасении датских евреев – накануне их отправки в лагеря все евреи в одну ночь были переправлены в Швецию.
В фильме «Ниночка»
Сама Гарбо никогда об этом не упоминала. Она вообще практически ни с кем больше не общалась. В середине сороковых она купила в Нью-Йорке дом и занялась разведением овощей и цветов. Ее единственной подругой была знаменитый модельер Валентина – Валентина Николаевна Санина. У нее одевались все голливудские «звезды» – Пола Негри, Джудит Андерсон, Кэтрин Хепберн, Глория Свенсон. Валентина приохотила Гарбо к русской классической литературе. Гарбо редко выходила из дома, делая исключение лишь для оперных спектаклей; когда она появлялась в ложе, представление можно было считать сорванным: публика сворачивала головы, чтобы поглазеть на «ту самую Гарбо», забыв о происходящем на сцене. Легенда Гарбо продолжала существовать уже отдельно от самой Греты.