50 величайших женщин. Коллекционное издание
Шрифт:
До сих пор окончательно не ясно, почему именно Феликсу Юсупову пришла в голову мысль убить Распутина. Хотя в его семье «старца» Григория не любили все. Его мать, Зинаида Николаевна, даже поссорилась из-за него с императорской четой. Княгиня Юсупова была твердо убеждена в том, что Распутина следует удалить от двора. Кстати, незадолго перед своей гибелью в Ипатьевском доме Николай, как вспоминает сам Феликс Юсупов, передал Зинаиде Николаевне, что она была права…
Наиболее распространенной версией является политическая: в высших кругах российского общества давно зрело недовольство тем неимоверным влиянием, которое Распутин имел на Николая и Александру, а через них – на государственную политику. Именно на Распутина возлагали вину за поражения России в войне с Германией. И после нескольких
Как бы то ни было, в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в особняке Феликса Юсупова Распутин был убит группой заговорщиков, куда входили кадет Василий Маклаков (именно он, как считается, разработал план убийства), сам Феликс, великий князь Дмитрий Павлович (говорили, что он пошел на это преступление, поскольку был влюблен в Феликса), депутат Думы Владимир Пуришкевич, доктор Станислав Лазоверт и капитан Иван Сухотин. Сначала Распутина пытались отравить; когда яд не подействовал, его застрелили. По рассказам, Григорий оказался необыкновенно живучим: он несколько раз оживал, и в него приходилось стрелять снова. В конце концов тело вывезли из дворца и сбросили в Неву, где его и нашли спустя несколько часов. По заключению медиков, Григорий был еще жив, когда его бросали в воду.
Весть об этом моментально облетела Петроград. Имена убийц знали все, и большинство считали их правыми; их называли спасителями России и народными героями. Уже с утра их засыпали поздравлениями – что позволило полиции тут же найти виновных. Николай был в ужасе – в своем завещании Распутин предрекал конец династии и империи после своей гибели и скорую их смерть в том случае, если он падет от руки кого-нибудь из царских родственников. Александра была в отчаянии; она требовала расстрелять убийц. Юсупова поместили под домашний арест, затем выслали под надзор в родовое имение Раки тино под Курском. Дмитрия Павловича сослали на Восточный фронт – наказание, казавшееся суровым по тем временам, на самом деле спасло Дмитрию жизнь; после революции он спокойно через Иран и Турцию переехал во Францию. Никакого суда над убийцами Распутина не было – общественное мнение было всецело на их стороне. Их поддержала даже великая княгиня Елизавета Федоровна – родная сестра императрицы, принявшая монашеский сан после гибели своего мужа великого князя Сергея Михайловича.
Особенно ликовала Зинаида Николаевна: она давно ненавидела Распутина, а теперь ее обожаемый сын выступает в роли спасителя Отечества!
Ирина же безмерно страдала. Даже мысль об убийстве была ей глубоко противна; разрываться между безграничным чувством к мужу и неприятием совершенного им было неимоверно трудно… Но она осталась с мужем. Что это было – долг супруги, любовь, безысходность? Отныне они стали одним целым – и в радости, и в горе, и в преступлении.
Предсказание Распутина вскоре сбылось. Через несколько месяцев после его гибели Николай отрекся от престола; империя пала. Временное правительство позволило Юсупову с триумфом вернуться из ссылки в Петроград.
Однако начавшиеся вскоре повсеместные революционные беспорядки вынудили Юсуповых перебраться в Крым, в имение Ай-Тодор, – там к этому времени были уже Мария Федоровна, ее младшая дочь Ольга Александровна с мужем и родители Ирины с ее братьями. Феликсу удалось ненадолго выбраться из Крыма в Петроград – он тайно вывез драгоценности Юсуповых в Москву, где спрятал основную их часть под лестницей семейного особняка. Забрать их ему не удалось – кладовку, набитую драгоценностями (только золотых изделий было почти 14 килограммов!), нашли случайно, через восемь лет, во время ремонта дома.
Уже по дороге Юсуповы смогли почувствовать, как изменилось время: на одной из станций под Курском им в вагон принесли мешок дефицитнейшего тогда сахара с их собственного завода; мешок тут же забрали – свободная продажа сахара была запрещена…
В Крыму Романовы и Феликс с женой провели более полутора лет практически под арестом, под постоянной угрозой расстрела. Вырваться им удалось лишь 13 марта 1919 года, вместе с бывшей императрицей Марией Федоровной, ее родственниками и приближенными. Сначала они попали на Мальту, где за некоторую часть фамильных драгоценностей им удалось получить паспорта и визы. Потом в Париж, а оттуда в Лондон – там их уже ждал английский король Георг V: его мать, сестра Марии Федоровны королева Александра, настояла на том, чтобы приютить беглецов у себя. Тут семья разделилась: сама Мария Федоровна с дочерью Ольгой и ее мужем через некоторое время вернулась на родину, в Данию; Ксения с сыновьями осталась в Англии; Феликс и Ирина перебрались в Париж.
Юсуповы оказались в более выгодном положении, чем большинство российских эмигрантов. Стоимость чудом вывезенных драгоценностей оказалась значительно ниже, чем рассчитывали: лавина русских беженцев привезла с собой в Европу столько золота и бриллиантов, которые в спешке продавались по дешевке, что цены резко упали даже на уникальные произведения ювелирного искусства. Однако Феликсу удалось вывезти нечто гораздо более ценное: две картины Рембрандта. На деньги от их продажи Юсуповы купили дом в Булонском лесу. Вместе с ними поселились тоже сбежавшие из России Феликс Феликсович-старший и Зинаида Николаевна.
Удивительно, но множество представителей дворянского сословия, которых десятилетиями обвиняли в изнеженности, неприспособленности и вырождении, не пропали в новых условиях жизни, а смогли выплыть, выбраться. Бывшие русские аристократы без особых сожалений оставили свои барские привычки и занялись делом – причем настолько успешно, что Европа склонилась перед ними в восхищенном удивлении. И по усвоенному с молоком аристократок-матерей правилу те, кто смогли чего-то достичь, помогали другим.
В Париже Юсуповы усиленно помогали своим соотечественникам, оказавшимся в эмиграции без средств к существованию. Они открыли агентство, помогавшее эмигрантам найти работу. Многие на деньги Юсуповых обучались различным профессиям, чтобы потом иметь возможность открыть собственное дело и зарабатывать самостоятельно. Ими была создана Школа прикладных искусств имени Строганова, выпускники которой затем успешно трудились в разных художественных областях. Феликс и Ирина открыли и свое собственное дело – Дом моды, который получил свое название по первым слогам их имен – Ирфе.
Главным художником Дома был, конечно, Феликс – его богатая фантазия, несомненный художественный талант и своеобразный стиль быстро вывели «Ирфе» из разряда скромных ателье в ряд известных домов моды. Свою немалую роль сыграла и Ирина: благодаря своему тонкому вкусу, врожденной изысканности и энергичности, она смогла направлять достаточно буйную и не всегда уместную фантазию Феликса в нужное русло. Она сама – несмотря на явное недовольство, а то и открытое возмущение аристократической эмиграции – демонстрировала платья клиенткам Дома. Немалую роль в успехе фирмы сыграли и сами фигуры ее основателей: невероятно элегантная, стройная красавица Ирина, одетая в наряды от «Ирфе», была ему лучшей рекламой; само имя Феликса Юсупова, известное всей Европе еще со времен его студенчества, – и его слава только усилилась после убийства Распутина! – способно было привлекать клиентов, готовых на все, лишь бы пообщаться с легендарным красавцем-князем и посмотреть в его знаменитые глаза. Он понимал, что большинство впервые приходящих в «Ирфе» приходят туда из любопытства и за экзотикой, – и принимал посетителей, одетый в расшитый восточный халат и чалму с жемчужными нитями.