5000 ночей одержимости
Шрифт:
сдвинулся с места.
— Ты жалеешь о своем выборе каждый день с тех пор, как оставила меня на том
пляже. Признай это. Позволь мне спасти тебя от жизни, которая ниже твоего
достоинства.
— Спасти меня?
– Я недоверчиво вскрикнула. — Ты разрушаешь жизнь, которую я с
таким трудом построила.
— Тебе безумно скучно, и ты живешь только для того, чтобы делать других людей
счастливыми. Амбани не ценит тебя и хочет жену только для видимости. Эти
отношения -
— Это не рабство, когда речь идет о том, кого ты любишь.
Аксель замер позади меня. Бросать Акселю в лицо любовь к мужу было ужасной
идеей, но слова вырвались сами собой. Зловещая тишина в комнате длилась всего
мгновение, прежде чем я почувствовала прохладный ветерок из вентиляции на своей
голой попке, когда он с силой задрал мою юбку-карандаш.
— Какого хрена ты делаешь?
– закричала я.
Громкий шлепок по заднице лишил меня дара речи. Я замерла, прежде чем осознала, что он ударил меня.
Я вышла из себя.
— Ты что, совсем свихнулся?
Шок от унизительного поступка не успел пройти, когда еще один шлепок приземлился
на другую ягодицу. Моя кожа горела в знак протеста, хотя боль не заглушила рычания
Акселя:
— Как ты посмела выйти замуж за другого?
Я его не понимала. Почему Аксель вел себя так, будто мой брак был личным
оскорблением для него? Он тоже женился, хотя Аксель и вступил в брак только для
того, чтобы жена помогла воплотить в жизнь его мечты об успехе.
Тяжелая рука Акселя снова опустилась на мою попку, и я закричала.
— Черт, Аксель. Не надо.
Он проигнорировал меня, раз за разом шлепая меня по заднице своей большой
ладонью. Мои глаза наполнились яростными слезами. Я осыпала его всевозможными
ругательствами, дергая ногами, чтобы освободиться. Боль взрывалась от
многочисленных ударов, а я продолжала кричать, пока мой голос не охрип. Я
отбивалась от него из последних сил, пока не поняла, что это бесполезно; он был
слишком силен.
Измученная, я обмякла над столом в поражении, а порка продолжалась, казалось, целую вечность.
Аксель, наконец, прекратил свою атаку, но только после того, как я совершенно
успокоилась. Пот катился по моему лбу, когда я пыталась отдышаться после тяжелого
испытания. Нанесение ударов не входило в число всех вещей, которые Аксель сделал
до сих пор. Тень предательства упала на оставшуюся ниточку надежды, за которую я
цеплялась, когда дело касалось Акселя. Это было больнее, чем физическая боль.
Его мотивы были бессмысленны, и я больше не стремилась в них разбираться.
Вместо этого я хрипела над столом, истощенная от потраченной
вернулось, когда я почувствовала горячее дыхание, щекочущее мою киску. Я издала
болезненное шипение, когда он пососал внутреннюю поверхность моих бедер, а затем
своим безжалостным языком проложил дорожку к горящей попке.
— Аксель, - слабо прохрипела я, вяло пытаясь избавиться от его ласк.
Аксель схватил меня сзади за бедра и в ответ подтолкнул вперед, прижимая их к краю
стола. Постоянная боль и физическая нагрузка вымотали меня, оставив усталой и
почти бесполезной. Ему не пришлось напрягаться, чтобы удержать меня на месте. Хотя
слабый голос настаивал на том, чтобы я ударила его ногой и бросилась наутек, сдаться
было легче. Энергия борьбы покинула меня. Я не смогла даже слабо запротестовать, когда его рука скользнула между моих бедер.
— Почему ты это делаешь?
– Я напряглась. Мой голос был неузнаваем – последствие
предыдущих криков.
— Потому что я не могу остановиться.
– Хрипло ответил он, и от жажды в его голосе
мое сердце подпрыгнуло к горлу.
Он попеременно целовал и скользил языком по коже на моей истерзанной попке, как
будто пытаясь унять пульсирующую боль, которую он причинил. Я старалась
отгородиться от его пристального внимания. Это было трудно, когда влажность его
языка оказывала охлаждающий эффект на разгоряченную попку, ослабляя боль от
физического воздействия.
Аксель снял мои туфли и свободной рукой помассировал мои больные ступни. Мое
дыхание выровнялось, я наслаждалась небольшой передышкой. Он поцеловал каждую
ягодицу, прежде чем вернуться к внутренней стороне бедер. Мои протесты стихли к
тому моменту, как он сдвинул трусики в сторону и его язык скользнул между губами
моей киски. В голове не осталось ни одной мысли, когда он прощупал вход и проник
внутрь. Успокаивающие облизывания были единственным доступным пластырем, способным заглушить боль. Я закрыла глаза, пока он пировал, отвлекая свой мозг от
болевых сигналов.
Аксель поглощал меня с энтузиазмом изголодавшегося волка. Его страсть разрушила
мой контроль над телом, пальцы на ногах подогнулись. Отвлечение от боли было
слишком приятным, и эта передышка заставила мою киску сжаться, прежде чем из
меня вырвался крик оргазма.
Его язык исчез, оставив меня с ощущением пустоты. Мои бедра задрожали, когда
раздался отчетливый звон его ремня, свидетельствующий о том, что он вынул его из
петель. За ним последовал звук расстегивающейся молнии. На протяжении всего