5000 заговоров сибирской целительницы
Шрифт:
«Аминь» не говорят, уходить нужно без трусов. Так проделайте три раза, очень помогает. Этот заговор можно читать и при белях. Кроме того, советую вам пить тысячелистник по литру в день в течение 10–12 дней. Заваривают так: на 1 стакан воды 2 ст. ложки травы.
Можно испортить мужчину, и он не пропустит ни одной юбки в округе. Это называется «напустить огульного беса». Люди про такого говорят: «Огулял мужик всех». Мне приходилось таких лечить. После этого мужчина жил с женой, занимался семьей и детьми. О женщинах на стороне и не думал. Многие из них были мне очень благодарны,
Не раз ее заражали венерическими болезнями, так как она специально ходила на вокзал, делая вид, что зарабатывает проституцией. У нее была одна только цель. Она не могла удовлетвориться ничем и никем.
«Все началось с того, что однажды утром я суетилась, накрывая на стол, так как был праздник 1 Мая. В дверь позвонили, я открыла. У дверей стояла цыганка с ребенком на руках. Она попросилась перепеленать ребенка и обещала сразу же после этого уйти. Может, мне следовало не впускать ее, но было неудобно, ведь дело касалось грудного ребенка. Я решила про себя, что не отойду ни на минуту от цыганки, пока она пеленает ребенка, потом ее выпровожу и протру за ней все, так как по своей натуре я страшно брезглива. Женщина перепеленала ребенка и попросила разрешения накормить его грудью. Скрепя сердце я разрешила ей и это. Та, в свою очередь, пока кормила ребенка, попросила чаю с молоком, мол, в груди у нее нет молока.
– Не жалей для кормящей, красавица, я отблагодарю, – сказала она.
Во мне все клокотало. Я выбрала старую чашку, решив, что я ее выкину после ухода непрошеной гостьи. Но та не торопилась уходить.
– Хочешь, я тебе погадаю? – спросила она.
Я ответила, что не хочу, и добавила, чтобы она поторопилась, так как сейчас придет муж и, увидев ее, станет ругаться. Цыганка, не слушая меня, стала говорить:
– У тебя добрая душа, но муж твой тебя не ценит. Он гуляет от тебя с крашеной рыжей женщиной. Они работают вместе. Он считает тебя холодной и неинтересной в постели. Сегодня вечером ты убедишься в моих словах. Он будет у тебя на глазах ухаживать за этой дамой. Ты его не интересуешь.
Слова цыганки задели меня за живое, так как отчасти они совпадали с тем, что на самом деле происходило в моей жизни. Дело в том, что я видела, как он относится к своей сослуживице Татьяне. Она рыжая, крашеная и очень красивая женщина. Муж при ней становился остроумным и веселым собеседником. Очень умно шутил, а она, закинув голову, весело хохотала. Я в такие минуты казалась себе серой, бесцветной мышкой. Как-то я попробовала выяснить с ним отношения, и он мне заявил, что сам не понимает, как живет со мной до сих пор.
– Ведь ты льдышка в постели и давно уже не привлекаешь как женщина, – сказал он.
Испугавшись этих слов, я прекратила выяснения отношений, поняв вдруг, что могу его потерять в любую минуту. Стала стараться чем-то его завлечь: одеждой, новыми прическами, лаской, но все было напрасно.
Ни духовной, ни плотской близости между нами не было. И действительно, все во мне спало. Я не чувствовала желания и потому видела в этом оправдание поведению мужа. Как можно любить такую, как я: ни
Ребенок у цыганки откинулся и спал. Она молча смотрела на мои слезы, а я уже не думала о том, чтобы ее прогнать. Меня поняли и пожалели. В ее молчании я чувствовала союзника, человека, который за меня. Наконец она заговорила.
– Ты не реви, я сейчас уйду, а ты налей ему вина за столом вот в этот бокал, куда я сейчас сцежу свое молоко. Он будет весь в твоей власти. А ночью возьми его семя и намажь себе на лоб, и только с лучами Солнца смой его водой. Почувствуешь, что хочешь мужчину, и он это поймет. И все у вас изменится. Я приду к тебе через три Луны, то есть через три месяца, и ты заплатишь мне столько, сколько тебе не будет жалко за возвращенное женское счастье.
Цыганка брызнула молоком из груди в фужер, что-то прошептала на своем языке, затем встала и пошла, сказав мне, чтобы я не говорила ей «спасибо» и «до свидания».
Я управилась со столом, умылась и принарядилась. Вскоре пришли муж и гости, среди них была и рыжая красавица. Он, не скрывая своего обожания, суетился вокруг нее. Ставил музыку, и они танцевали танго. Она действительно умела красиво смеяться: откидывала лебединую шейку, трясла кудрями, и ее заливистый смех сводил меня с ума от отчаяния.
Когда мы сели за стол, я дрожащей рукой подставила ему фужер с вином, в который цыганка нацедила своего молока. Он выпил вино, и с этой минуты все повернулось вспять. Муж позвал меня танцевать! Последний раз это было лет 11 тому назад. Мы не пропустили ни одного танца, он просто никого больше не видел. Даже не видел, как ушла рыжая красавица. Он смотрел на меня и слушал только меня. Надо сказать, что Бог не обидел меня ни голосом, ни слухом. И я, будучи в ударе от своего счастья, пела под гитару, как никогда. Мы дурачились, пили на брудершафт, а ночью у нас было что-то невероятное. Я целовала его и грызла, урча, как кошка. В темноте я намазала себе лоб его семенем и сказала про себя те слова, которые мне велела сказать Зухра. Следующий день наступил как новая эра, эра любви и понимания. День за днем наше счастье росло, как хорошо посаженное зерно. Мы были счастливы.
Одна сотрудница мне передала, что «Рыжая» уволилась, что она пыталась выяснить отношения с моим мужем, но он категорически ее отверг.
Прошло три месяца. Однажды раздался звонок в дверь. На пороге стояла Зухра.
Вы когда-нибудь слышали выражение «черт попутал»? Так вот это было в тот момент у меня. Не знаю, почему мне вдруг стало так жалко этих денег. В душе я искала оправдания своему поступку, что, мол, мы с мужем сто лет не были в отпуске и деньги нам пригодятся. В общем, я решила Зухре денег не давать. Мало дать неудобно, много – жалко, и вот я сказала ей, что ничего в моей жизни за эти три месяца не изменилось, что не верю во все привороты и во всякую такую ерунду. «Как была я холодная, так и осталась», – заявила я ей, глядя в глаза.
Цыганка очень тихо, но я все равно слышала каждое слово, сказала: – Есть у вас, русских, пословица: «Девку замуж берут – города обещают, а возьмут – и деревеньки жалко». Я каждый уголок твоей черной от жадности души вижу и мысли твои читаю, и ты мне противна. Я тебе, как сестре, свое молоко не пожалела. Говоришь, холодная ты? Ну так будешь горячая. Никакой водой тебя не залить, ни ключевой, ни святой. Будешь ты такой горячей, что с соседским кобелем рада будешь переспать.
Сказала так Зухра и ушла. А я с тех пор заболела самой отвратной болезнью, ибо при бешенстве матки нет места ни чувствам, ни чести, ни совести».