500
Шрифт:
Вечером, около шести, маячок Маркуса оторвался от здания конторы и направился на запад по Резерва-роуд. Близость к Джорджтауну захватила мое внимание. Я и так постоянно наблюдал, как Маркус крутится возле дома Ирины. Между тем он проехал прямо через Цепной мост на виргинский берег реки Потомак, в сторону здания ЦРУ. Моя паранойя тут же добавила оборотов — покуда я не вспомнил, что Дэвис живет где-то по соседству, над бурлящей по ущелью рекой. Машина Маркуса свернула на извилистую улицу, идущую вдоль стоящих у реки особняков, как раз к северу от Цепного моста. Так что, вероятнее всего,
Этого хватило, чтобы я тут же захотел сам все проверить. Я быстро расчистил стол, спустился вниз и выкатил свой джип из гаража. С Энни мы условились поужинать через два часа. «Я всего лишь прокачусь, — сказал я себе, — проверю, действительно ли Маркус отправился к Генри, — на все про все десять минут».
Длинная улочка, ведущая к особняку Генри, заканчивалась внушительными воротами с видеокамерой охраны. Проехав дальше, ниже к берегу, я остановился в тупике. Некоторое время я наблюдал, как подо мной сердито несется по каменистому руслу пенящийся поток Потомака.
Виргинский берег Потомака напоминает парковую зону: изрезанный ущельями, усеянный площадками для скалолазанья и «тарзанками» для прыжков в воду. Я спустился сквозь заросли к подножию холма и пробрался к тыльной стороне владений Генри, к самой их границе. С дороги, откуда я только что ушел, его дом казался неприступной крепостью. Однако тщеславие вкупе с речными просторами перекроют любые меры безопасности. От воды я мог беспрепятственно обозревать «каса Генри» — солидный особняк в самой высокой точке над рекой. Подтягиваясь на скалистых выступах и огибая валуны, я приблизился к дому и наконец смог различить на террасе две разговаривающие фигуры — их силуэты четко вырисовывались на фоне желтых огней внутреннего освещения.
То, что я задумал выкинуть дальше, казалось сумасшествием. Однако я был в опасности, и Маркус, в общем-то, откровенно мне это высказал. И раз уж передо мной ребром встал вопрос жизни и смерти — куда большим сумасшествием было вообще ничего не предпринимать. Я и так уже зашел слишком далеко. Если они обнаружат, что я выкрал запись прослушки и отчет о расходах, что я снабдил маячком Маркусову машину, — мне конец. Так что лучше уж сейчас выяснить всю правду и с открытыми глазами идти навстречу судьбе.
Забор у Генри оказался высоким и так хорошо прятался в ветвях, что я едва заметил идущую по верху колючую проволоку. Перемахнуть его не было никаких шансов — ну, разве что в клочья разодрать надетый к ужину костюм и в итоге загреметь в больницу.
Быстро обогнув имение, я подошел к подсобной территории — там стояла пара помоечных контейнеров, к которым вела дорожка для мусоровозов. Ворота с этой стороны были оборудованы электроникой и контролем доступа с радиочастотной идентификацией, так что открыть их можно было, просто помахав нужным брелком или картой доступа. Снять такой замок было выше моих способностей.
Впрочем, новейшие технологии — это палка о двух концах. Если люди платят за всякую ерунду типа «сезам, откройся», они, как правило, рассчитывают на автоматическое открывание дверей за счет датчика движения — чтобы створки со свистом открывались, как в «Звездном пути», едва к ним подходишь изнутри. В этом-то и фишка:
Я подыскал в лесочке хорошую узловатую палку, подсунул ее сбоку от воротины и помахал ею примерно на уровне головы. Послышался щелчок датчика, электромагнитный засов отполз, створка открылась — и я, опасаясь быть замеченным, прополз через нее на животе.
Назад, в сторону мусорных баков, лупил светом единственный очень яркий прожектор — там словно все было призвано создавать ложное чувство безопасности. Лучше уж разжиться датчиками движения или вообще не ставить ничего, чем вешать фонари! За забором же была совсем другая история. Едва миновав ворота, я тщательно огляделся и сумел выявить с полдюжины датчиков движения — похоже, инфракрасных и ультразвуковых, — что крепились на деревьях вдоль дорожки к дому.
Я слышал много различных теорий, как защититься от этих приспособлений, и сам немало часов поломал над этим голову в годы моей воровской юности. Кто-то предлагал накидывать на голову простыню, кто-то — передвигаться в абсолютно ровном темпе, кто-то — надевать гидрокостюм. Но факт оставался фактом: я никак не мог подобраться к террасе на расстояние слышимости, чтобы меня не засекли.
Итак, меня должны засечь… «Кричи: „Волк!“» — хоть и очень старый трюк, но обычно срабатывает.
Для начала я нашел отличное местечко, чтобы спрятаться: дыра между корнями высокого дерева. Я все еще находился за домом, вне видимости с террасы, где стояли мои начальники. Выступив к ближайшему датчику движения, я принялся размахивать руками, как полный дебил. Этого было вполне достаточно, чтобы он сработал, однако не последовало ни вспышки света, ни воя сирены. Скверно. Это ясно указывало на централизованный пульт контроля и режим тихой тревоги. Я прошел шагов двадцать в сторону и попрыгал перед другим датчиком, после чего торопливо забился в свою щель.
Спустя несколько минут, покачивая фонарем, передо мной появился сердитый колченогий мужик, похожий на матроса. Луч света два-три раза скользнул по моему дереву. Я очень хорошо спрятался — хотя это мало обнадеживало, когда я представлял, какая судьба меня ожидает, если Генри, не дай бог, обнаружит, что я вломился в его святая святых.
Мужик посветил туда-сюда фонарем и ушел, матеря оленей.
Едва он зашел в дом, я снова выскочил — поскакал, как обезьяна, перед датчиком движения и опять спрятался. После трех раундов мужик даже не направлял в мою сторону фонарь. Я мог спокойно двигаться дальше.
Я обежал угол дома, затем на животе прополз вдоль водосточной канавки и подлез под деревянный настил террасы, на котором разговаривали двое мужчин. Перевернувшись на спину, я тихо растянулся на земле теперь я мог слышать все, о чем говорят мои боссы.
Я неудобно лежал, ощущая камень под крестцом, и наблюдал топтание четырех ног над головой. Казалось, даже дыхание может меня выдать. Я едва сдержал себя, когда спустя полчаса судорогой скрутило правую ногу.
Разговор их сперва вился вокруг политиков, затем перешел на те дела, что были мне совсем неинтересны. Наконец они добрались и до более важного вопроса.