57 Граней
Шрифт:
Рядом с девушкой стоял мужчина и тоже в форме. Такого же цвета, но, понятно, не юбка, а штаны были в комплекте. Несмотря на внешние припадки моды, семьи чеболей — это очень и очень традиционные, если не сказать насквозь патриархальные сообщества.
На обшлагах рукавов у мужчины имелись золотые полоски. Но головного убора не было. На чёрном однотонном галстуке поблёскивал зажим, на котором также имелась надпись. Такая же, как у девушки.
Из остановившейся машины вышел служащий аэропорта (именно служащий, а не штатный
Из салона вышли двое. Молодой крепкий парень, который подал руку женщине, небольшого роста, лет тридцати на вид. Парень был в рубашке молочного цвета, чёрных штанах и распахнутой ветровке. Женщина в строгом сером деловом костюме с юбкой и сером плаще «чиновничий». С ней была сумка для ноутбука.
— Господин Кён, — девушка-стюардесса поклонилась, когда пассажиры подошли.
— Добрый… э-э, доброй ночи, — Шин кланяться не стал.
Это бы не поняли. Он же сейчас не от своего имени выступает.
— Борт подготовлен к вылету, господин Кён, — заговорил пилот. — Точка назначения не изменилась?
— Нет, мне всё также нужно в Пусан, — ответил Шин.
Хаджин стояла за ним, держа сумку за ручку перед собой двумя руками (это тоже традиция. Рядом стоящие, равны по статусу. Идущие сзади — это младшие, слуги, персонал, охрана и т.д.).
— Прошу на борт, господин Кён, — улыбнулась стюардесса…
… Хаджин, в отличие от плюхнувшегося на диван парня, села на сидение аккуратно. Даже подчёркнуто плавно. Поставила на сидение, к стенке, сумку с ноутбуком. Её плащ, как и ветровку Шина, забрала стюардесса.
Салон Gulfstream G150
— Шин, — негромко произнесла женщина. — А ты… Вы кто?
Парень посмотрел на сидящую напротив женщину. Усмехнулся. Да, трудно было не заметить логотип «Самсунга» на борту самолёта. Причём, это был логотип старый, с овалом, который сейчас использует только «Samsung group», костяк корпорации трёхзвёздочных (Самсунг, по смыслу, переводиться, как «Три звезды»).
— Первое, Хаджин, — произнёс парень. — Хюнэ Ди этого знать пока не нужно.
Хаджин кивнула, с серьёзным лицом.
— Второе, — продолжил Шин, кладя смартфон на сидение рядом. — У всех есть свои секреты, да?
Парень улыбнулся.
— Пока просто прими этот факт, — продолжил Кён. — И нет, я не вхожу в семью Ли. Тут никакой загадочной истории нет.
В салон вошла стюардесса. Окинула быстрым взглядом салон. И лица пассажиров, вдруг на них будет недовольство?
— Господин Кён, мы можем отправляться, — произнесла девушка.
Шин
Хаджин же оглядела салон, когда ушла стюардесса, наморщила лоб. Потом покачала головой.
— Омо, Шин, — произнесла она. — Да сколько же у тебя слоёв?
Парень улыбнулся.
— Я, как луковица, — ответил он. — Чем больше снимаешь, тем больше плакать хочется. Так что лучше не надо.
Губы Хаджин тронула улыбка. Она наклонилась к парню.
— Кто тебе сказал, — произнесла она, сощурившись. — Что мне хочется плакать? У меня лишь вопрос, зачем тогда тебе все мы?
Шин посмотрел даме в глаза.
— Значит, нужны, Хаджин, — спокойно произнёс он. — Объяснять долго… И совершенно не хочется.
Адвокат выпрямилась. Зашумели двигатели. Вскоре, под свист турбин, самолёт дрогнул и покатился.
— Но это очень приятно, — заметила Хаджин, устраиваясь поудобнее.
— К хорошему привыкать не нужно, — усмехнулся Шин.
Надо заметить, что шум двигателей был… такой, отдалённый. Говорить можно было почти спокойно. Хаджин повернула голову к иллюминатору. За стеклом проплывал ночной пейзаж аэропорта. Вдалеке мерцали, словно звёзды, огни города.
Свет в салоне было чуть притушен, так чтоб было светло, но не ярко.
— Иногда… — негромко заговорила Хаджин, продолжая смотреть в окно. — Я боюсь… Открыть глаза. Утром. И увидеть свою прежнюю квартиру.
Ну, а это удел главного, который ещё и мужчина. Собираешь вокруг себя женщин, готовься их слушать. Потому что им надо выговаривать свои проблемы, страхи, сомнения. Так они их решают. Хаджин же провела ладонью по дереву отделки салона.
— Шин, а ты когда-нибудь сомневался? — спросила женщина, покосившись на парня.
«Когда-нибудь?» — усмехнулся Шин.
Про себя, конечно. Потому что главарь не должен показывать слабость, пусть даже и доверенным. Особенно близким. Они должны черпать уверенность, потому как именно поэтому ты и главный.
— Зачем? — улыбнулся парень.
Хаджин слегка улыбнулась в ответ, покивала.
— Да, — хмыкнула она. — Шин Кён считает. А не предполагает. Знаешь, мне мама сказала, что я изменилась. Что ей иногда хочется мне… официально со мной разговаривать.
— Не изменилась, а стала увереннее, — заметил Шин. — Когда появляются реальные возможности и можно что-то делать, то на все эти рефлексии просто времени не остаётся. В том числе и на мечты о богатстве. Деньги надо делать, а не мечтать.