66 градусов северной широты
Шрифт:
— Конечно, — ответил Магнус. — Нужно предупредить всех «захватчиков-викингов». Им может угрожать смерть.
— В стране есть еще весьма значительные люди. И ты хочешь, чтобы я встревожил их всех на основании бредней пьяного фантазера, пытающегося затащить женщину в постель?
— Он не просто фантазер.
— Еще какой. Мы время от времени вели наблюдение за Синдри в течение двадцати лет. Он много болтает, но ничего не делает. А такие люди, когда напиваются, болтают еще больше.
— Значит, думаешь, что Синдри просто хвастался?
—
— Мы видели его с Бьёрном и Харпой на демонстрации в январе.
— Это ничего не доказывает.
— Хорошо, — сказал Магнус. Он звонил Бальдуру без особой надежды. Раз Бальдур не хотел прислушаться, Магнус ничего поделать не мог.
Может, Вигдис выяснит что-нибудь у парня.
Софи сидела на заднем ряду в маленькой аудиторий. Речь шла о правах человека в странах Европы. Лектора она не слушала, внимание ее с первой же минуты заняли другие мысли.
Место рядом с ней пустовало. Обычно там сидел Зак, но Зак сейчас был… где? Она не имела понятия.
Ночью Софи почти не спала. Она звонила Заку на мобильный телефон, отправляла текстовые сообщения, но ответа не получала, а утром первым делом позвонила по его домашнему телефону.
Ответила мать Зака. На вежливый вопрос: «Как себя чувствуете?» — ответила: «Превосходно». Она не могла чувствовать себя превосходно, она должна была лежать при смерти, но, может быть, просто отвечала вежливостью на вежливость. Но когда Софи спросила, можно ли поговорить с Исаком, в ответ услышала, что он отправился в туристский поход.
Потом его мать спросила, не случилось ли с ним чего, и Софи честно ответила: «Не знаю».
Софи беспокоили слова Джоша накануне вечером о том, что Зак спрашивал о летней резиденции Джулиана Листера. Это было очень странно: она не могла придумать вероятного объяснения. Она знала, что Зак не стрелял в экс-канцлера, — в воскресенье он был дома, в Лондоне. Правда, в тот день он ходил в церковь. А Софи точно знала, что Зак не верит в Бога.
Что-то стряслось. Интуиция настойчиво подсказывала ей это.
Но что? Софи не верилось, что Зак террорист или участник террористического заговора. В таком случае почему не позвонить в полицию, не сказать о своих подозрениях? Пусть очистят его от этих подозрений. У нее в кармане джинсов была карточка, оставленная Заку женщиной-детективом.
Однако это было бы вероломно, вот почему следует воздержаться от подобного порыва. После этого она не сможет смотреть Заку в глаза.
Джош сидел в первом ряду, перебирал пальцами клавиши ноутбука: видимо, записывал лекцию, на любителя компьютерных игр он не походил.
Джош был умным парнем, правда, слишком уж увлекающимся. Софи его почти не знала, помнила лишь интересные вопросы, которые он задавал по этой теме, иногда, правда, слегка отклоняясь от нее.
И тут ее осенило.
Когда лекция наконец закончилась, Софи вышла из аудитории одной из первых, но задержалась у выхода. Джош вышел последним.
— Джош!
—
— Можно с тобой немного поговорить?
— Если о том, что я говорил вчера про твоего парня, то извиняюсь. Я не знал. И наверняка был не прав.
— О нем. И, честно говоря, я не знаю, прав ты или нет. Но если Зак в самом деле спрашивал тебя о Листере, думаю, тебе следует сообщить в полицию.
— Я уверен: он не имел в виду ничего дурного.
— Послушай меня, Джош, — заговорила Софи, глядя ему в глаза. — Я совершенно в этом не уверена. Понимаешь? Возможно, ты прав. Вот телефон женщины-детектива, опрашивавшей Зака несколько дней назад. Если у тебя все еще есть подозрения, позвони ей. Ладно?
— Ладно, — ответил Джош, глядя на карточку, которую дала ему Софи.
Он позволил ей уйти, потом не спеша вышел на рынок «Клер» в центре плотно застроенного квартала, примыкающего к Лондонской школе экономики, достал мобильный телефон и набрал номер. Детектив Пайпер не ответила, но он оставил ей сообщение.
У Джоша вечно бывали оригинальные теории, но ни одна из них не оправдалась. Может, на этот раз все изменится?
Магнус прошел пешком небольшое расстояние до галереи Ингилейф, находившейся на Сколавёрдюстигюр, короткой улице, идущей вверх по склону холма от Лейгавегюр до Халлгримскрикьи с ее шпилем, возвышающимся над строительными лесами. Вдоль улицы тянулись галереи и магазины, торгующие произведениями искусства, но с наступлением креппы многие закрылись. Галерея Ингилейф едва уцелела. Она владела ею с пятью партнерами. Они продавали картины, ювелирные изделия, антикварную мебель, сумки из рыбьей кожи, сшитые самой Ингилейф, подсвечники из лавы. Все стоило очень дорого.
Проходя мимо витрины, Магнус увидел ее. Хотя Ингилейф смотрела прямо на него, она как будто его не узнавала. Заметила, лишь когда он вошел.
На лице Ингилейф появилась улыбка и тут же исчезла. Магнус обнял ее. Через несколько секунд они отошли друг от друга. Она отвернулась и пошла в глубь галереи, сохраняя между ними небольшую дистанцию.
— Извини, что я так ушла от тебя вчера вечером. Я была очень пьяна.
— Я видел.
— Магнус, а почему ты не доверяешь мне?
— Я доверяю.
— Нет, не доверяешь, — не унималась Ингилейф. На ее бледных щеках выступили розовые пятна — верный признак того, что она либо сердита, либо смущена. Магнус счел, что сердита. — Признайся, что не доверяешь.
— Доверяю. Вчера вечером не доверял, но теперь доверяю.
— Почему теперь? Что изменилось? Магнус, я все делала ради тебя, неужели ты не понимаешь этого? Думаешь, мне нравилось слушать, как этот толстый старик бубнит час за часом? Думаешь, я вправду хотела спать с ним? Я старалась помочь тебе. Думала, ты будешь доволен мной, но ты расстроен из-за того, что я действовала не по правилам, и думаешь, что мне нравится соблазнять стариков. Извини, но, если ты так считаешь, у нас нет будущего.