7 невест миллионера Васина
Шрифт:
– Конечно.
– А ведь с такой внешностью ты могла бы быть моделью...
Света уставилась на нее в удивлении.
– Моделью? Ходить туда-сюда по подиуму?
– Понятно, - хмыкнула Елена. – Ну все, познакомились. А теперь давайте поговорим об организаторе. Чур он мой!
Девчонки снова дружно рассмеялись. Алина стала утверждать, что она первая положила глаз на Васина. Ольга сообщила, что он очень хороший человек, поддерживает несколько детских домов и это не просто формальная благотворительность. Наташа сказала, что Васин – интересная личность. Она бы хотела узнать о нем побольше, и, может быть, сделать героем своего следующего романа. Даже Света пискнула что-то о моем боссе.
Одна Василиса хранила молчание. Она пила свой кофе, поглядывала на экран телефона и пыталась скрыть скуку. Ей было неинтересно с нами. Чего же она тогда не уходит?
Давно я не проводила обед так весело. Мы с девочками как будто сто лет были знакомы! Алина и Елена стали нашими заводилами, первая веселила нас шутками, вторая не умолкала, прыгая с темы на тему. Ольга, как голос разума, вставляла мудрые замечания. Света с интересом слушала, молчунья Наташа к концу встречи разговорилась и оказалась очень интересной собеседницей.
И только Василиса не вписывалась в нашу компанию. Вроде бы, она смеялась вместе со всеми, иногда вставляла какие-то фразы. Но я, пристально следившая за ней все время, видела, что мысли ее где-то далеко. Может, мечтает о моем боссе?
– Ну, что мы – банда? – произнесла Алина, когда мы уже собиралась прощаться.
– Да-а! – дружно завопили мы, напугав официанта.
– Увидимся послезавтра. Правильно? – Елена посмотрела на меня.
– Точно. Общая встреча в 14.00.
– Мы устроим обалденный бал, - это снова Алина.
– Придется потрудиться, - вставила Ольга. – Но я готова.
Мы вышли из кофейни, девчонки разбежались в разные стороны. А я побрела в офис, на свое рабочее место.
Холодность. Именно так можно охарактеризовать наши с Александром Юрьевичем отношения. Никаких улыбок, никаких шутливых подколок и комплиментов.
Как я завидую Эвелине, которая работает у Глеба Максимовича! Она на солнечной стороне нашей компании, где сияет душевный лучезарный босс. А я на теневой, где царит мрачный и своевольный, в последнее время часто похожий на тучу, Алекс Васин.
Хорошо хоть сегодня он не задержался. Усвистал сразу после встречи в конференц-зале. Я вернулась – а я его уже нет. Ну и прекрасно. Жаль, я не могу уйти домой пораньше. Даже если нечего делать, я обязана присутствовать на рабочем месте до конца дня.
Я и присутствовала, раскачиваясь на стуле и выбирая в интернете музыку, которую буду слушать по дороге домой. Что-то в последнее время все надоело, хотелось чего-то новенького.
В какой момент телефон перекочевал из моих рук на стол, я не заметила. Как ко мне попал простой карандаш и какая-то картонка, тоже не помню. Очнулась, когда картонка была густо изрисована очень странным орнаментом, в некоторых элементах которого угадывался профиль моего босса.
И я поняла, что на меня накатил приступ, с которым не справиться. Я невыносимо хочу рисовать. Мне нужен холст и краски. Я хочу смешивать их, создавать невообразимые сочетания и переходы. Хочу выплеснуть все, что накопилось внутри, разноцветными брызгами.
Еще пятнадцать минут – и я могу идти. Это были очень долгие пятнадцать минут!
Но зато я прошерстила интернет и нашла ближайший художественный магазин. Очутившись там, я на секунду закрыла глаза: так приятно было снова оказаться среди знакомых запахов!
Я набросилась на холсты, краски, кисти и мастихины как голодная гиена. Набрала целый пакет, да еще и мольберт прихватила. Потом отложила. Потом снова взяла. Я и так потратила кучу денег! Ну и ладно. Для чего еще нужна неожиданно доставшаяся мне премия, как не для утешения и развлечения?
Дома я оторвалась по полной. Смешивала, наносила, поправляла, добавляла и снова смешивала. Фиолетовый, желтый, черный. Немного красного. Белый.
Не сказать, что я сильно увлекаюсь абстракциями, но сейчас мне хотелось именно этого: игры цвета, настроения, эмоций. И никакой конкретики.
– Ничего себе, - услышала я за спиной, когда практически закончила картину, представлявшую собой соединение разноцветных пятен и мазков.
Вика пришла.
– Это очень... красиво. И немножко жутко. И как-то тяжело. Хорошо, что на стене ты нарисовала мак, а не это.
Я отступила назад и посмотрела на то, что получилось. Вика права. Картина получилось тяжелой. Зато на душе стало легче...
Так, вот тут надо еще добавить синего. Всего каплю, чтобы оттенить желтый и фиолетовый.
– Как ты ее назовешь? – спросила Вика, снова просачиваясь в мою комнату.
Она успела переодеться и даже поставить чайник. Я слышала, как он щелкнул и отключился.
– Не знаю, - задумчиво протянула я.
А потом мои губы сами произнесли:
– «Ревность».
Почему я это сказала?
– О. Я что-то такое и предполагала, - выдала Вика.
– И кого к кому ты ревнуешь?
– Никого и не к кому.
– Да ладно. Дай угадаю. Ты застукала своего босса с другой секретаршей.
Я только фыркнула.
– Ты слышала, как он приглашал кого-то на свидание.
Я закатила глаза.
– Что, он прямо при тебе с кем-то крутил?
– Вика! Каким боком тут вообще мой босс?
– Просто я не могу предположить, кого еще ты можешь ревновать.
– Я никого не ревную. Я тут вообще ни при чем. Это абстракция, понятно?
Вика подняла руки.
– Понятно, понятно. Не надо так кричать. Я знаю, что такое абстракция. И вижу, что ты по нему сохнешь.
– Вика, ты сбрендила?