7000 километров южнее Москвы
Шрифт:
Пробежав по диагонали все страницы методички, к удивлению Симеригова, Борис задал несколько конкретных, совершенно адекватных и уместных вопросов.
– На странице десятой описана работа городского рынка. Торг с продавцами возможен? Если да, то в каких пределах? – поинтересовался он.
– Вы уже успели и прочесть, и проанализировать весь этот материал? – ошарашенно спросил сотрудник МИДа. – Невероятно! Я несколько раз пытался осилить скорочтение, но в полной мере освоить его так и не сумел. Да-а-а! Ваши способности меня поразили очень и очень! Ну, в Банзании торг – дело святое. Если покупать, не торгуясь, примут
Заинтересовало Гаврилина и упоминание о подарках для «временных жен» – какой стоимости и в какой день им что-то дарить. Да и вообще, что они собой представляют, эти самые «временные жены»?
Симеригов, закивав, пояснил, что «временные жены» – это старинный институт соглядатаев по-банзанийски. Лет сто назад одна рабубская, говоря современным языком, путана, которую «снял» некий приезжий джентльмен, прибежала во дворец своего тогдашнего монарха и сообщила ему о том, что подслушала, как ее клиент обсуждал с каким-то местным мужчиной покушение на главу страны.
Охрана немедленно задержала заговорщиков, и оказалось, что их нанял двоюродный брат короля, метивший на трон. Щедро наградив свою спасительницу, король издал указ, согласно которому всякий иноземец, прибывший в Банзанию больше чем на сутки, обязан взять себе «временную жену» из числа местных «дам полусвета». Отказ «жениться» означал автоматическую высылку за пределы Банзании, да еще и крупный штраф. Платить «временным женам» деньгами за услуги считалось неприличным – чай, не путана какая-нибудь! – поэтому расплачиваться с ними надлежало подарками. В методичке и приводилась «подарочная» таблица.
Уже лет пятьдесят, как Банзания стала президентской республикой. За эти годы большинство законов были заменены более современными, однако тот указ монарха по-прежнему имеет силу закона.
Известие о «временных женах» парни встретили по-разному. Василий едва сдержал удовлетворенную улыбку – эх, и покуролесим!!! Дельшат озабоченно нахмурился и вопросительно взглянул на Гаврилина. Тот, в свою очередь, столь же вопросительно взглянул на Симеригова. Антон поспешил успокоить своих собеседников, добавив, что в отношении граждан России в этом плане никакой обязаловки нет. Благодаря специальному консульскому соглашению граждане РФ могут заводить «временных жен» исключительно по личному желанию. Кипреев тут же несколько скис, зато заметно повеселел Райнуллин.
Заинтересовал Бориса и такой момент, как работа местных секретных служб – насколько они некоррумпированны, насколько готовы взаимодействовать со спецслужбами России. Вздохнув, Симеригов с сожалением в голосе пояснил, что некоррумпированных структур в Банзании, как и по всей Африке, днем с огнем не найти. Более-менее непродажная структура – банзанийская армия. Ее командующий, человек аскетичный и суровый, держит подчиненных в «ежовых рукавицах».
На втором месте – тайная полиция. Там хватает всякого. Имелись даже случаи, когда ее сотрудники под видом борьбы с иноземным шпионажем хватали совершенно непричастных к чему-то подобному коммерсантов и мурыжили их, по сути «отжимая» бизнес. Но с такими крайностями в Банзании все-таки борются. И если во времена монарха «оборотней в погонах» отдавали на съедение голодным крокодилам, то теперь, что более гуманно, их расстреливают по решению суда.
Суд и прокуратура коррумпированны примерно в той же степени. А вот что касается полиции, особенно дорожной, – то с этим и впрямь настоящая беда. Там коррупция процветает махровым цветом, и никто не знает, как это зло перебороть. Доходило до того, что прежний президент полностью разгонял полицию и набирал абсолютно новую. И что же вышло? Новые стали допускать злоупотреблений даже больше тех, что были до этого, причем совершенно не умея исполнять свои должностные обязанности. Пришлось их тоже разгонять и спешно возвращать прежних…
Поскольку разговор затягивался (вопросы появились не только у Гаврилина), Красницкий заскучал, и Борис предложил переместиться в свободное помещение штаба. Когда спецназовцы и сотрудник МИДа, оживленно разговаривая, скрылись за дверью, Дроздых, кивнув им вслед, удовлетворенно резюмировал:
– Думается мне, парни справятся. Этот Гаврилин, я гляжу, из хватов – хват. Молодец!
– Один из лучших наших сотрудников… – согласился полковник. – Я бы даже сказал, самый надежный.
– Если все пройдет удачно, надо бы подумать о внеочередном звании. Такому майора дать не жалко…
Послеобеденной порой со взлетно-посадочной полосы Шереметьево в небо взмыл аэробус с более чем двумя сотнями человек на борту. Описав полукруг над Подмосковьем, он взял курс на юг, направляясь в Каир с промежуточной посадкой в Афинах. От Каира до Рабуби лететь предстояло на самолете местных авиалиний. Среди обилия пассажиров авиалайнера, которые постепенно начали втягиваться в дорожную рутину, необделенный наблюдательностью мог бы заметить пятерых молодых мужчин, чем-то непонятным выделяющихся из общей массы. Все они были возрастом между двадцатью и тридцатью, все уверенные в себе, крепкие, здоровые. От парней прямо-таки исходило ощущение силы и уверенности, причем силы спокойной, знающей о том, что она и в самом деле – сила.
Эти пятеро сидели в разных концах салона экономкласса и были одеты каждый по-своему. Но тем не менее все равно можно было заметить, что они – люди не совсем обычные. Да и, кроме всего прочего, между этими парнями, хоть они и не общались, имелась какая-то особенная незримая связь.
Они с ленцой листали дорожные журналы, смотрели в иллюминатор, о чем-то иногда перебрасывались парой слов со своими соседями, и их как будто абсолютно ничто не интересовало. Но когда внезапно разбуянился подвыпивший пассажир, одного из этой пятерки заметили все без исключения, хотя он, скорее всего, был не в восторге от того, что пришлось «засветиться».
Случилось это спустя полчаса после взлета. Крупнотелому мордастому крепышу с объемной талией и мутными хмельными глазами, непонятно чем, не угодила стюардесса. Он разорался на девушку, награждая ее самыми непотребными и похабными эпитетами. Бортпроводница, отступая под натиском озлобленной потной туши, пыталась уговорить хама успокоиться и вернуться на свое место. Но тот, видя безучастность пассажиров, как видно, испугавшихся хулигана, в кураже начал размахивать кулаками, судя по всему, собираясь «наводить порядки» в летящем самолете.