78
Шрифт:
Как только он ушёл, я поднялся к себе, и не выходил из комнаты, пока не написал всю пьесу целиком. Теперь я знаю, что марш был только первой частью, всего же частей этой пьесы — пять, и написана она для небольшого оркестра. Вот она, передо мной — целиком. И я уже знаю, что её придётся испортить, коль скоро мне захотелось сохранить хоть что-то. Если оставить все пять частей, то — как нам уже известно, при исполнении первой из них из мёртвых восстанет кот Кауниц, и это будет началом непрерывной череды воскрешений, а что будет дальше, я совершенно не могу себе представить. Скажу только, что меня пугает сама мысль о том какие тайны звука внезапно открылись человеку и как можно было бы использовать это знание.
С другой стороны, если
Уверен, что Вы поймёте меня, и не станете сетовать на то, что ваш сын отказался от возможности, превышающей все мыслимые силы и потенции музыканта. Я думаю, что этот отказ сам по себе — явление силы, но — силы человека, который хочет прожить свою жизнь и умереть по-человечески, и, если так будет угодно Создателю, однажды воскреснуть. Я уже писал Вам однажды, что образ смерти для меня не только не заключает ничего пугающего, но, напротив, даёт немало успокоения и утешения! И я благодарю Бога за то, что он мне даровал счастье (Вы меня понимаете) понять смерть как источникнашего подлинного блаженства.
1000 раз целую Вам руки и остаюсь Ваш преданный сын
В.А.Моцарт
P.S.: Боюсь, мне придётся сжечь это письмо (как и все предыдущие) — иного способа отправить его Вам я не знаю, да и не стану хранить его у себя. Если Констанца узнает, что я пишу Вам спустя полтора месяца после Вашей кончины, она огорчится. А я не хотел бы её огорчать, Вы же знаете как я люблю мою чудесную жёнушку.
5 Дисков
Беспокойство, мучение
Говорит о предстоящих беспокойствах, часто (но не всегда) беспричинных.
При более-менее благоприятном раскладе часто просто указывает на трудоголика.
В любом случае, эта карта предупреждает, что человек наносит серьезный ущерб своему здоровью. При очень плохом раскладе следует немедленно, вот прямо сейчас начинать спасать себя, забив на все остальное.
Дина Суворова
Все входящие — бесплатно
Масла не было в доме ни крошки. Еще не было сигарет и хлеба. Сыра остался окаменевший кусок, с плесенью. Чая не было тоже. Надо было идти в магазин. Саше в магазин идти не хотелось. Ему вообще никуда не хотелось. Вот уже вторую неделю он искал безболезненные способы закончить свое никчемное, унылое существование. Однако голодная смерть не казалась Саше безболезненной. От голода у него начинали обычно болеть голова и живот.
Две недели назад Саша написал девушке Маше письмо, где признавался ей в любви. Девушка Маша была его коллегой по работе. Она иногда приходила к Саше стрельнуть сигарет. Спрашивала как дела, говорила «спасибо» и уходила. Сначала Саша долго и мучительно боролся со своей безответной любовью, а потом однажды утром написал письмо. Отправил его по электронной почте. Через час ответа все еще не было. Через два Саша был весь красный от смущения и встрепанный от беспокойства. К обеду Маша ни разу не зашла к нему за сигаретами. К пяти часам вечера Саша был раздавлен, разбит и унижен. Он закрывал глаза и представлял себе, что когда-нибудь она все же зайдет к нему и будет сочувственно на него смотреть, или они встретятся случайно у лифта, и она будет смотреть на него насмешливо, или, еще хуже, вообще на него не посмотрит. К семи часам вечера Саша понял, что больше не может работать с ней в одной компании. К половине восьмого он стоял на улице — безработный, одинокий, раздавленный и потерянный. По дороге домой он умудрился промочить ноги и напиться. К утру следующего дня Саша окончательно решил, что теперь жизнь его будет состоять из серых, колючих килотонных утр и неловких тягостных снов. Так жить не имело смысла. Он несколько раз проверил почту — в ящике ничего не было, даже спама.
За последующие две недели Саша дважды пытался попасть под машину. Один раз его покрыли трехэтажным матом, во второй водитель не поленился и набил Саше лицо, предварительно убедившись, что у него ничего не сломано и не поцарапано. Тогда Саша решил напиться и после этого принять снотворное. План провалился еще на подготовительном этапе: водку ему продали какую-то несвежую. Саша до утра блевал в туалете и еще два дня после этого даже думать не смел об алкоголе. Он пытался спрыгнуть с крыши соседней шестнадцатиэтажки. Не смог попасть на чердак. Пытался отравиться газом, но вовремя вспомнил, что плита у него электрическая. Резать вены не стал — в доме отключили горячую воду. Идея с самоповешеньем была отвергнута с самого начала: Саша не хотел болтаться под потолком с синим языком и засохшей спермой на джинсах. Включив фантазию, Саша даже съездил в зоопарк, в серпентарий, надеясь на укус сбежавшей из террариума смертельно-ядовитой змеи. В зоопарке был выходной день.
А теперь вот в доме кончилась еда и нужно было идти в магазин. Саша на всякий случай проверил почту и обнаружил там непрочитанное сообщение. Содрогаясь и холодея желудком, Саша нажал на кнопочку inbox. Письмо оказалось от старого приятеля — тот звал в гости.
Саша вздохнул, написал, что приедет к обеду и выключил компьютер. Очередное самоубийство пришлось отложить на завтра, зато в магазин можно было не идти.
Саша доехал до метро на маршрутке, спустился под землю. У кассы толпилась очередь. Саша вздохнул и провел еще минут десять, переминаясь с ноги на ногу и погромыхивая мелочью в кармане. Когда подошла его очередь, кассирша закрыла окошко и ушла сдавать смену.
Поезд ушел практически у него из-под носа. Саша обреченно встал у края платформы и стал прикидывать, когда лучше прыгнуть на рельсы, чтобы поезд не успел затормозить. Потом вспомнил, что едет в гости, и опять тяжело вздохнул. Платформа постепенно заполнялась людьми. Рядом с Сашей ждали поезда два суворовца, пятеро подростков неопределенного пола, все — в рваных штанах и разноцветных кедах. Сбоку от него стояла жещина с двумя близнецами лет пяти. Мальчик-близнец держал в руке робота-трансформера, девочка — плюшевого серого медведя. Близнецы выясняли, кто сильнее — робот или медведь. Саша вполуха прислушивался к разговору.
«Медведь слопает твоего робота». — «Не слопает. Робот железный, твой медведь сломает зубы и подавится. А робот железный, он никогда не сломается». — «Если его бросить под поезд, сломается». — «Не сломается». — «Сломается». — «Нет, не сломается». — «Нет, сломается».
Саша опять вздохнул и почти сразу взрогнул от отчаянного визга. На рельсы прямо перед ним упал робот-трансформер. Пока Саша с ужасом оглядывался на близнецов, мимо него пролетел серый плюшевый медведь и приземлился метрах в двух от робота. Теперь визжали в два голоса. Мама близнецов, бледная и потрясенная не меньше Саши, пыталась одновременно их ругать и успокаивать. Дети самозабвенно орали. Саша встретился взглядом с женщиной и понял, что ему не отвертеться.
Он присел на корточки и встряхнул близнецов. — Не орите, — сказал он. — Сейчас я их достану, только прекратите выть. — Близнецы прекратили. Саша уселся на пол и спустил ноги с платформы. Посмотрел на табло с часами. До поезда оставалось минуты полторы. В тоннеле было темно. Саша легко спрыгнул между рельсами, стараясь не задеть ни один провод, смутно помня, что контактный рельс где-то сбоку под платформой. Люди на станции притихли и смотрели на него как на сумасшедшего. Саша поднял робота, бросил его мальчику. Сделал два осторожных шага, поднял медведя. В этот момент в начале платформы раздался свист — вдоль желтой ограничительной линии бежала дежурная по станции и не переставая свистела в милицейский свисток. Саша растерянно посмотрел на нее. В животе у него раздалось странное бурчание, что-то заворочалось и зашевелилось. Левой рукой — в правой сжался медведь — Саша полез под свитер и нащупал свисающий на шнуре вибрирующий мобильный. Номер высветился незнакомый.