78
Шрифт:
(«Г» она произносила почти как «х» — «з-за храницы»).
— Да, он очень важный человек за границей, — ответил я.
Нянька замолчала, и на ее лице отразилась работа мысли.
— З-заграницы, — задумчиво повторила она. — Еще приедет?
— Да, но нескоро.
Глаза ее блеснули, и она проорала:
— А скажи ему, нехай мне тогда грелку привезеть!
И вид у нее при этом был победный.
7 Дисков
Неудача
Эта карта говорит, что будет (или уже) допущен очень серьезный промах, и теперь все (или многое) пропало. Эта карта способна испортить самое хорошее окружение. Та самая ложка дегтя, которая портит бочку мёда.
Ю. Каюк
Путь познания
Лето бесшумно скользит
Он набирает номер:
— Алло, — кричит в трубку. — Где ты, милый друг?
— В Англии, на пути познания! — отвечает друг, и из слухового отверстия пахнет счастьем мудрости.
Он ударяет пальцем кнопку сброса и переходит к следующему номеру.
— Здравствуй, моё солнце! — начинает он ласково и чувствует брызги на лице.
— Я не солнце, я рыба! — кричит ему в ответ избранница. — Меня сегодня учат плавать со связанными руками и ногами!
И трубка вылетает из рук и тонет в полу. Выловив её, он видит, что третий номер набрался сам и тянет к нему гудки.
— Эй, чувак! — хохочет он, вспомнив последние пьянки с этим товарищем. — Как насчет того, чтобы потусоваться сегодня на моей территории?
— Я прошу прощения, — отвечает голосом товарища совсем чужой серьезный человек. — В данный момент я нахожусь на задании и считаю, что наша встреча может повредить делу и привлечь к нам внимание спецслужб.
Из телефона раздается довольный выстрел.
Следующие несколько часов он говорит с кормящими волков, пьющими чай на вершине горы, прячущимися на третьей полке плацкарта, рвущими одежду на бессознательном юном теле, танцующими летку-енку, копающими червей, вытачивающими деревянную ложку, сдающими экзамен в театральную академию и играющими в покер на надзирателя.
Аккумулятор садится, и на последнем жалобном писке он успевает набрать наудачу последний номер.
— Привет, ты сейчас где?
— Во Владивостоке, на пути познания!
— Но мне ещё утром сказали, что путь познания — в Англии.
— О, это совсем другое познание, — говорит друг. — Совсем другое.
8 Дисков
Осмотрительность
Восьмерка Дисков напоминает нам, что береженого бог бережети советует какое-то время действовать соответствующим образом.
В неблагоприятном раскладе эта карта недвусмысленно указывает на косность, а то и тупость человеческую.
Светлана Букина
Счастливого пути
В 60-е годы маленькие деревянные одно- и двухэтажки снесут, построят на их месте хрущобы, установят во дворе качели, посадят несколько кустов, и этот дворик на Преображенке станет точно таким же, как сотни других по всей Москве. А пока на улице конец 40-х, дворик населён семьями, вернувшимися из эвакуации,
дома отапливаются печками, детям играть негде, и в Ларкиной жизни всего две радости: тряпичная кукла и радио. Лара болезненно худенькая и бледная: уже третий год носит одно и то же платье и никак не вырастает из него. Она равнодушно смотрит, как другие дети жадно бросаются на хлеб — ей не хочется. Что-то надломилось в организме во время эвакуации, когда Ларисе было семь. Она долго болела тогда зимой, с трудом выжила, да так и не восстановилась полностью, потеряв с тех пор аппетит. Как ни старается бабушка накормить девочку, как ни убивается мама, Лара не ест. Так, поклюёт что-то и отложит. А репертуар-то невелик: картошка, каша, чёрный хлеб, иногда молоко — не вкусно.
В 48-м в соседний дом вселились Найманы, и Лёвочка вышел во двор с белым хлебом с маслом. Лариса не помнила первую встречу с Лёвой, запомнился только бутерброд.
— Бабуля, мне сегодня Лёвочка дал белого хлеба с маслом! Бабуля, это так вкусно, — кричит Лариска с порога.
Бабушка идёт к Найманам, о чём-то долго там говорит с Цилей Соломоновной, а на следующий день приносит домой какую-то ткань и садится за швейную машинку. Бабушка очень хорошо шьёт, а у Цили Соломоновны муж — снабженец, и в жизни Лары появляется белый хлеб с маслом и даже сахар. Она начинает понемногу набирать вес и обращает, наконец, внимание не только на бутерброды,
— Ви плохо её кормите! — бросает Циля Соломоновна бабушке. — Кости торчат! Уже приготовьте ребёнку бульён!
Бабушка не любит Цилю Соломоновну, с поджатыми губами носит ей на примерки очередной костюм и советует Ларе поменьше ошиваться «у этих Найманов». Она видит, какими глазами Лара смотрит на Лёвочку и только вздыхает.
В начале 50-х годов в домах проводят газ, еда становится разнообразнее, и Ларочка, давно выросшая из своего эвакуционного пальто, превращается в очаровательную хрупкую девушку, на которую заглядываются ребята. Но её по-прежнему интересует только один мужчина — Лёва. Лара с Мотькой учатся в одном классе — заканчивают школу. Они всегда вместе идут домой, вместе делают уроки, вместе ходят в библиотеку, и Циля Соломоновна пребывает в уверенности, что у Моти с Ларочкой роман. Она не слишком любит эту тощую глазастую пигалицу и её «голоштанную» семью, но Мотя сам звёзд с неба не хватает, да и нравится она ему — пусть бы. Лара, конечно, знает, для чего она просиживает часами в доме Найманов, под совиным взглядом Цили Соломоновны, знает это и Мотя. Как только на пороге появляется Лёвка, Мотя спешно ретируется на второй план и под любым предлогом исчезает из поля зрения. Рано или поздно эта тактика срабатывает, Лёва вдруг замечает, что соседская Ларка превратилась из гадкого утёнка в лебедя и смотрит на него совершенно влюблёнными глазами.
Они начинают тайком встречаться — Мотька работает «крышей». Работает исправно, полтора года. Лара и Лёва ходят по городу, держась за руки, не могут оторвать глаз друг от друга, не в силах насытиться друг другом. Счастливая, молодая, беспечная, всепоглощающая любовь, которая заканчивается, как водится, Ларкиной беременностью. И Лёвка идёт признаваться маме. Циля Соломоновна закатывает истерику. Её обманывали всё это время! Она пигалица! Она окрутила тебя вокруг пальца! У них гроша за душой нет! Где её отец? Где её отец, я тебя спрашиваю? Нет, не на фронте, мы бы об этом знали. Ты красавец, ты комсомолец, ты талантливый учёный, у тебя светлое будущее, она потянет тебя на дно, ты ничего не добьёшься, ты будешь никем, это крушение всего, Лёвочка, одумайся!
Циля Соломоновна бьётся в истерике три дня, валяется у сына в ногах, грозится, плачет, умоляет, опять угрожает, заламывает руки, и на четвёртый день Лёвочка с поджатым хвостом приходит к Ларке и говорит, что не может пойти против маминой воли, что мама — самый дорогой человек, что он не хочет её потерять, что у неё уже плохо с сердцем, что он сам найдёт врача….
А на следующий день прибегает, размазывая слёзы по распухшему лицу, Мотька. Лара никогда не видела его плачущим. Мотька, боготворивший брата, набил ему морду, получил сдачи, братья подрались, у Цили Соломоновны случилась очередная истерика, она заорала, что Мотя сам виноват, прикрывал всё это безобразие полтора года, что если ему так жалко Ларку, так пусть сам на ней и женится, ему-то она как раз по зубам, и ушла пить валерианку. Зарёванный Мотька трясёт Ларку за плечи, уверяет, что только её всегда и любил, что уступил брату, потому что брат всегда заступался за него и он обожал брата больше всего на свете, что она должна оставить ребёнка и выйти за него замуж, что всё так глупо получилось, но теперь-то будет хорошо…