8 Призраков. Том III
Шрифт:
Разозлившись на самого себя я добрался до укромного уголка в центре нашего импровизированного лагеря и расстелил свой грязный футон на землю. Одежда вместо подушки, потертый плащ вместо одеяла. Поначалу я подумал, что хрена с два я усну в такой обстановке. И опять ошибся.
Разбудила меня земля под ногами. Тяжело спать, знаете ли, когда под тобой все вибрирует как старая стиралка на полных оборотах. Я подорвался и сонно вскинул меч, готовый к бою, но противников вокруг не обнаружил. Меня окружали
Первой моей мыслью было что это Герк примчался и устроил тут микро-землетрясение на радостях, но это был не он.
— Что происходит? — крикнул я, заметив в толпе игроков знакомое лицо, — нападение?
Вакацу лишь развел руки в стороны и побежал на звук, который доносился из нашей передовой линии. Пару секунд мне хватило чтобы собрать футон и помчаться следом.
Когда я приблизился к авангарду рейда, там уже вовсю шло обсуждение.
— Трусливые самки шакала! — в сердцах выпалил Эстебан.
— Интересное ругательство, — встрял я в разговор.
— Во сне увидел, — ехидно улыбнулся Эд, но быстро вернул себе псевдо-гневное лицо, — ну хоть ты им скажи!
— Что сказать? — не понял я.
— Наш психованный хочет атаковать эпицентр толчков, — вздохнула Элли и в тот же момент земля вновь задрожала, опрокинув набок нашу гроб-капсулу и несколько десятков игроков.
— Усиливается, — задумчиво прошептал Мигель, — как думаешь, что это?
— Ничего хорошего, но Герк мог знать, — сказал я и осознал, что прошло целых пять часов с того момента как я уснул и Мигель меня не разбудил.
Я бросил полный надежды взгляд на колумбийца, но тот лишь покачал головой. Выругавшись про себя, я заглянул в цифры оставшихся порождений. Число не изменилось. Логика подсказывала, что Герк мертв и я должен это принять.
Но тело реагировало иначе. Грусть, сожаление, обида, ярость. Куча эмоций перемешались в один сплошной водоворот и разрывали мою душу изнутри. И только сейчас я вдруг четко осознал почему меня это так задевает. Почему я так отчаянно желаю спасти Герка. Ведь если я не смогу спасти даже его, то о спасении пятерки не может быть и речи. КАК я могу надеяться спасти реальных людей, когда не смог уберечь от смерти одного из самых сильных персонажей во всем измерении?! КАК после этого можно сохранять веру в позитивный исход?!
В водоворот чувств добавилось отчаяние, и не просто добавилось, оно поглотило его целиком. Опустошение накрыло меня с головой. У меня буквально опустились руки, и я совсем забыл зачем я вообще все это делаю. Какой смысл стараться, если мы обречены на провал. Не в силах справиться с эмоциями я просто отпрянул назад. И что делать теперь?
Остальные будто не заметили моего отстранения и просто продолжили бурно обсуждать атаковать ли эпицентр толчков в лоб, или обойти. К спору присоединялись все новые и новые игроки. Высказывали мнение, аналитику, предложили голосование. Я вдруг ощутил резкий приступ одиночества и просто отошел в сторону, чтобы
— Чего приуныл? — раздался бодрый голос за спиной.
Я обернулся и увидел улыбающегося во все зубы самурая.
— Сам знаешь, — буркнул я, старательно пытаясь скрыть свои эмоции и яростное желание убежать. Бросить все. Просто выйти из игры и никогда больше не заходить. Все равно я ничего не смогу изменить и не смогу никому помочь. А играть ради того, чтобы просто не чувствовать боль в реальности, это сейчас мне казалось таким уровнем эгоизма, который недостижим после всего того, что произошло в Инмо. Уж точно недостижим перед тем, через что прошел Вакацу.
— Не знаю, — искренне ответил парнишка и положил руку мне на плечо, — никогда тебя таким не видел.
Я не нашел что ответить, и самурай продолжил:
— Зато видел таким себя. Каждый день. Каждый раз в зеркале я видел точно такое же лицо как у тебя сейчас. С того самого момента, как осознал, что потерял брата.
Вакацу говорил так серьезно и уверенно, что я сразу поверил ему. Самурай выглядел так самодостаточно, что ему не требовались никакие слова утешения и поддержки, он просто констатировал это как голые факты.
— Тогда как ты смог идти дальше? — спросил я.
— Смог спрятать это глубоко внутри. Отложить на потом, понимаешь? Закрыть на маленький хлипенький замок под названием надежда.
— И его хватило? Этого замка?
— Ненадолго, — улыбнулся самурай, — но я нашел еще один. И еще. До сегодняшнего дня мне удавалось находить достаточное количество замков, чтобы сдерживать эту боль и принятие действительности глубоко внутри. Но все они неизбежно ломаются, ведь…
— Ведь реальность не меняется. Сколько не тешь себя надеждой, легче станет только тогда, когда ты спасешь брата.
— Или пойму, что он действительно мертв, — холодно добавил Вакацу.
— Но ты этого не знаешь. Он вполне может быть жив! — парировал я, начиная противоречить самому себе.
— Пожалуй, брат шредингера, — вдруг выдал Вакацу и заливисто засмеялся.
Я сдерживался секунды две и тоже взорвался от неконтролируемого приступа хохота.
— Знаешь, сейчас остался всего один замок надежды, который спасает меня от этой тьмы в душе, — отсмеявшись, вновь перевел разговор в серьезное русло самурай.
— Какой?
— Твое обещание. Что мы дойдем до Ост-Блу вместе.
От этих слов меня будто молнией пробило по всему телу. Все мои предыдущие мысли вдруг резко потеряли ценность. Страхи уменьшились и там, где раньше виднелся разъяренный ужасный лев, оказалась маленькая злобная собака. Не безобидный котенок, конечно, но с собакой я справлюсь.
Да, я все еще боялся неудачи. Да мне все еще отчаянно хотелось сбежать от этого всего и спрятаться. Да, моя надежда на успех пошатнулась так сильно, как никогда до этого момента. Но я обязан был идти дальше. Я не мог бросить Вакацу одного на этом пути.