9 ноября
Шрифт:
Мы так долго лежим в тишине, что я начинаю думать, не уснул ли он. Но спустя пару минут, его хватка вокруг моей талии становится отчаянной. Бен склоняет лицо, пока оно полностью не утыкается в мою футболку, и его плечи начинают дрожать, когда он начинает плакать.
Такое ощущение, что в этот момент моё сердце разрывается на миллионы крошечных кусочков, и я хочу обернуть себя вокруг него, пока он скорбит. Бен плачет очень тихо, потому что не хочет, чтобы я знала об этом. Ему просто необходимо, чтобы я позволила ему выплакаться, и это именно то, что я делаю.
Спустя пять минут, Бен берёт себя в руки, но только
– Как это произошло?
– спрашиваю я.
Его глаза снова наполняются печалью, но он не медлит с ответом.
– Кайл возвращался домой с работы, когда его машина съехала с дороги, - отвечает он.
– Отвлёкся. Три секунды и он врезался в чёртово дерево. Он и Джордин должны были уехать в отпуск в тот вечер, и я более чем уверен, что Кайл писал ей сообщение, когда это произошло. Так мне сказали в полиции. Надеюсь, она этого пока не знает. И надеюсь, никогда не узнает.
Я медленно переплетаю наши пальцы.
– Она беременна, - добавляет Бен.
Мои пальцы замирают и я открываю рот от шока.
– Я знаю,- отвечает он.
– Это чёртова судьба. Они должны были отмечать свою годовщину в эти выходные.
Я не думала об этом, но как только Бен упоминает о годовщине, я вспоминаю Джоржин в прошлом году и безумство, в котором она пребывала во время подготовки к предстоящей свадьбе с Кайлом. А теперь, спустя год, Джордин должна готовиться к его предстоящим похоронам.
– Это так печально. На каком она месяце беременности?
– Должна родить в феврале.
Я стараюсь поставить себя на её место, и почти уверена, что сейчас ей двадцать четыре. Не могу даже представить себя такой молодой, потерявшей мужа за месяцы до рождения первого ребёнка. Это непостижимо.
– Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк?- спрашивает Бен.
– Первым утренним рейсом. Я могу остаться у своей мамы сегодня ночью, если нужно. Я должна встать действительно рано.
Он приближает свой рот к моему, - Ты не будешь спать нигде, кроме этой кровати.
Громкий стук мешает его губам поцеловать мои, потому что внимание Бена обращается на распахнутую дверь. В комнату входит Йен, мимолётно смотрит на меня, а затем снова возвращает свой взгляд.
Йен указывает на меня рукой, но смотрит на Бена.
– В твоей постели девушка?
Мы оба приподнимаемся и садимся, а Йен склоняет голову, задерживая свой взгляд на мне.
– Подожди. Мы уже встречались раньше. Фэллон, верно?
Не буду врать, мне приятно, что его брат помнит меня. Не то, чтобы моё лицо легко забыть. Но он не обязан был помнить моё имя, а он помнит, что означает только одно, девушки в кровати Бена не очень частое явление.
– Это мило с твоей стороны, что ты приехала, - говорит Йен.
– Ты голодна? Я пришёл сказать Бену, что ужин готов.
Бен тяжело вздыхает и встаёт с кровати.
– Дай угадаю. Запеканка?
Йен качает головой.
– Тейт страстно захотела пиццу, поэтому мы заказали доставку.
– Слава Богу, - Бен тянет меня.
– Пойдём, поедим.
Бен
– Так, давайте ещё раз, - говорит Майлз, глядя на меня и Фэллон через стол.
– Вы заблокировали друг друга в социальных сетях. Вы не знаете номера телефонов друг друга, никаких контактов, ничего. Но вы встречаетесь каждый год с восемнадцати лет?
– Безумно, да?- спрашивает Фэллон, опуская стакан на стол.
– Это немного похоже на сюжет "Не спящие в Сиэтле", - говорит Тейт.
Я быстро качаю головой.
– Ничего подобного. Они договорились встретиться только однажды.
– Ах, да. Тогда как в "Один день". Фильм с Энн Хэтуэй.
Я опять не соглашаюсь с её сравнением.
– Ну, они сосредоточены на одном определённом дне в году, но два героя все время общаются, а мы с Фэллон нет.
Не знаю, почему я так защищаюсь. Наверно это естественно, что писатели обороняются, когда их идеи сравнивают с идеями других, даже если это происходит невинно. Но наша с Фэллон история единственная в своём роде, и я чувствую себя в некоторой степени её защитником. Действительно защитником.
– Когда вы остановитесь? Или вы планируете продолжать так до конца своей жизни?
Фэллон смотрит на меня и улыбается.
– Мы остановимся, когда нам будет двадцать три.
– Почему именно двадцать три?- спрашивает Йен.
Фэллон отвечает на следующие вопросы, которые посыпались на нас, поэтому я использую возможность отвлечься от обсуждения и наполняю свой бокал. Прислоняюсь к стойке и наблюдаю за их общением с кухни.
Я рад, что Фэллон здесь. Я чувствую, как её присутствие каким-то образом облегчает наше общее горе. Она никак не была связана с Кайлом, так что никто не чувствует себя вынужденным ходить на цыпочках вокруг неё. Она как глоток свежего воздуха, который нам всем был так необходим на этой неделе. Я знаю, что уже поблагодарил её за то, что она приехала сегодня, но однажды я обязательно скажу ей, как много для меня значит её приезд.
Фэллон бросает взгляд на меня со своего места и, когда замечает небольшую улыбку на моём лице, извинившись встаёт из-за стола и идёт на кухню.
Всё моё тело расслабляется, когда её руки обнимают меня за талию. Она оставляет поцелуй на моей руке и подавляет зевок.
– Устала?
Она смотрит на меня и кивает.
– Да. Я же живу по Нью-Йоркскому времени, а там уже за полночь. Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим душем перед сном?
Я дотрагиваюсь пальцем её губ.
– У тебя что-то застряло в зубах, - Фэллон открывает рот, и я убираю с зуба что-то похожее на кусочек перца.
– Всё чисто,- заключаю я и быстро целую её в губы.
– И да, ты можешь воспользоваться моим душем. Дай мне знать, если тебе понадобиться помощь.
– Я подмигиваю ей.
К нам подходит Йен, прислоняется к стойке и в недоумении смотрит на меня.
– Ты только что выковырял что-то у неё из зубов?
Я ничего не говорю, потому что не знаю, что он будет делать с моим ответом.
– Я серьёзно,- не унимается он, теперь глядя на Фэллон.
– Он только что достал что-то у тебя из зубов?
Она нерешительно кивает.
Йен ухмыляется.
– Вау. Поздравляю, мой брат влюблён в тебя.
Чувствую, как Фэллон застывает рядом со мной.
– Вовсе не неловкая ситуация получилась,- саркастично замечаю я.