9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9
Шрифт:
– Пурга, – довольно сказал Дуб.
Столовая
Никогда не говорите женщине: «За что?» И уж во всяком случае, не разводите при этом руками. В мгновение ока МакКанарейкл Угрожающая превратилась в МакКанарейкл Разящую.
– Он еще спрашивает! Вместо того, чтобы извиниться… Молчать!.. Что ты губами хлопаешь? Сказать нечего? Вот я сейчас тебя!
– А я тебя! – подхватили сотни голосов, и в сторону оторопевшей мужской части Первертса полетели изящные, остро отточенные и хитро заверченные заклинания.
Лужж каким-то чудом [50]
А внизу уже разгорелось настоящее сражение, ведущееся по всем правилам беспощадной и бессмысленной (то есть бестолковой) войны. Нападающие передислоцировались. Студентки окружили сферу Фигвамера и принялись выколдовывать Пролезающие, Прошмыгивающие и Обманывающие заклинания.
– Ятучкатучкатучка, – заклинало одно, пытаясь протиснуться между полом и зеленоватой сферой.
– Янаминуточкуянаминуточку, – пищало другое, мелко стучась о преграду.
– Откройатохужебудет! – голосило третье, пикируя сверху.
Студенты участвовали в битве посредством испуганных криков и частых, но неубедительных взмахиваний волшебными палочками.
Основные боевые действия развернулись между преподавательскими составами. Взрослые маги и ведьмы заняли позиции за баррикадами из поваленных столов, безостановочно паля друг в друга огненными шарами, водяными пузырями, воздушными подушками и земляными кучами.
В центре побоища, пренебрегая опасностью, лицом к лицу стояли предводители. Маги экстра-класса Югорус Лужж и Сьюзан МакКанарейкл быстро чертили в воздухе невероятно сложные фигуры, готовясь обрушить на противника неслыханные напасти.
Небо над Первертсом
Хочуга Бессмертия не торопясь сползала по Волшебному Бобу, предвкушая скорое воплощение в живого волшебника, желательно как можно более могущественного. Путь через кухню отрезан, но невоплощенное заклинание уже присмотрело место для посадки на крыше.
Вдруг сбоку мелькнуло что-то белое и пушистое. Хочуга повернулась и чуть не свалилась вниз.
Белый крылатый верблюд величественно облетал ствол Волшебного Боба. За его первым горбом восседала малолетняя ведьма, а за второй уцепился вопящий во всю глотку кот.
– Две Чаши! Две Чаши! Две Ча… – засигналила хочуга и прикусила то, что заменяло ей язык.
Воплотиться в Две Чаши – самое могущественное магическое существо в Британии – сокровенное хотение любой хочуга. И сообщать конкурентам о появлении Чаш очень глупо.
Но сделанного не воротишь – армия вторжения замерла, жадно глядя на парящего в ночи Рыжика.
Столовая в разгар боя
– Югорус, на кухне беда! – крикнул майор Клинч, вбегая в столовую, и осекся.
В столовой тоже была беда.
Прикрытые сферой Фигвамера мальчишки нашли себе занятие. Они бегали вдоль сферы и спешно латали дыры, проеденные девчоночьими заклинаниями. Отряды взрослых колдунов и ведьм уже понесли изрядные потери. Потери раскинулись на полу в живописных позах и слабо постанывали, принимая первую помощь санитаров.
Функции санитаров предусмотрительно взяли на себя бывшие волшебники Мордевольт и Фантом Асс. Не имея возможности участвовать в магическом сражении, они накинули наколдованные Харлеем белые халаты с большими красными крестами и теперь деловито сновали между завалами из подбитых люстр и опавшей штукатурки. Правда, помощь пострадавшим они оказывали в основном моральную, зато по самозваным санитарам не стреляли – не до них сейчас.
К счастью, никто из преподавателей не был боевым магом или боевой ведьмой. К сожалению, этот недостаток с лихвой восполняла Вальпургиева ночь, превращавшая гражданские магические словосочетания в армейские магические предложения.
Центральным эпизодом битвы по-прежнему оставалось противостояние Лужжа и МакКанарейкл. Ректор, развеявший очередное заклинание взбунтовавшейся подчиненной – огромный резиновый пищащий молоток, стучавший по головам всех, кто оказывался неподалеку, – тяжело дышал. Мисс Сьюзан, выглядевшая куда свежее, уже нарезала раскалившейся волшебной палочкой очередной магический много-очень-много-черт-знает-сколько-угольник.
Увлеченные мщением, ведьмы не заметили ни Клинча, ни вбежавшего следом Развнедела, который крепко держал в охапке Аесли. У попавшей из огня да в полымя троицы еще имелся шанс улизнуть, если бы не Сен. От удивления забыв о пропитавшей его тело хочуге Решительности, мальчик хотел шепотом спросить «Что здесь происходит?», но вместо этого заорал во весь голос:
– Наших бьют!
Очень решительный и, как следствие, очень глупый поступок. Ведьмы развернулись на звук и радостно завопили:
– Попались, голубчики!
– Эй! – возмутился майор. – Это моя реплика!
Но долго возмущаться ему не дали – дружный залп из полусотни волшебных палочек продемонстрировал, что голубчики действительно попались.
Клинч, Развнедел и Сен опрометью бросились кто куда: бывший спецназовец – за ректора, уважаемый профессор – за спецназовца, а отважный первокурсник… к Сьюзан Мак-Канарейкл.
Небо над Первертсом
– Нас заметили! – прокричала Мергиона на ухо Рыжику. – Как удачно!
– Заворачивай! – энергично откликнулись сзади. – Заворачивай, кому говорю! Авантюристка!
Похоже, Кисер не разделял мнения Мергионы об удачности происходящего. Вцепившись во второй горб, он безумными глазами смотрел на приближающуюся зеленую колонну, густо усеянную шевелящимися мохнатыми тенями.
Зачем же эгоистичный волшебный кот полетел с авантюристкой, спросит читатель, у которого дома не живут коты. Он же мог в любой момент перенестись в безопасное место. Что его удерживало? Доброта? Самоотверженность? Желание помочь людям? Читатель, у которого дома есть коты, уже саркастически усмехается. Остальных придется разочаровать. Кисера удерживала на верблюжьем горбе обыкновенная лень.