9-й день недели

Дальний

– Да, связано. – Полицейский не смог скрыть досаду.
– Хрень какая-то… что с тобой происходит… ума не приложу.

– Я только лишился работы, товарищ следователь. Мой горячо любимый журнал сгорел дотла. Ещё кошмарные сны снятся: огромная чёрная змея на меня бросается и кусает. Вот и вы сейчас напрягаете.

– Правда? Ай, точно! – Взъелся Марченко. – А я вот всю дорогу думаю, по какой же причине посмел побеспокоить твою дряблую память. А если серьёзно, Егор, почему не перезвонил? У тебя там полсотни пропущенных от меня.

– Так я это… всё собирался… но имя незнакомое. – Начал

оправдываться журналист. – Просто привычка не перезванивать на незнакомые номера. Мало ли… ещё спишут деньги. Сами знаете, без лоха жизнь плоха.

– Ладно, проехали, - буркнул следователь. Колганов снова закрылся и перешёл на «вы».

В последней, отчаянной попытке растормошить воспоминания молодого человека, Марченко задал ещё один наводящий вопрос. А услышав ответ, от неожиданности едва не выронил телефон.

Глава 23

Оперативник, вскрывший дверь квартиры Полунина, отшагнул в сторону. Марченко надел перчатки и переступил порог. Группа последовала за ним. Ввиду дефицита времени в сложившейся ситуации, следователь не стал дожидаться решения суда на проведение обыска, а самостоятельно вынес постановление. Впрочем, сам нежилец не возражал.

Сдержанная, скорее, спартанская обстановка. Минимум мебели: кровать, бельевой шкаф и прикроватная тумбочка. Ни телевизора, ни, тем более, компьютера. На кухне на подоконнике заливающаяся канарейка. Вскрытая упаковка сухого корма, консервы и несколько пачек цейлонского чая. Всё. Даже холодильник отсутствует.

Нет, не всё. В мусорном ведре – яичная скорлупа и обёртка из-под ветчины. Что из сих ингредиентов накануне приготовлено, определить не представляется возможным: вся немногочисленная посуда чистая. Впрочем, предположить можно: яичница с ветчиной. У птицы почти не осталось корма. Марченко аккуратно, стараясь не травмировать психику и без того опешившего от незваных гостей пернатого, насыпал свежую порцию и долил воды в поилку.

В ванной – столь же тусклая картина. Зубная паста, щётка и кусок хозяйственного мыла. Где бритва? На видео Полунин гладко выбрит. Под раковиной полка. На полке точильный камень из мелкозернистого абразивного материала и небольшой потёртый кожаный чехол. Полицейский неторопливо развернул его и опешил: старинная, без преувеличения раритетная, клинковая бритва George Butler! В идеальном состоянии.

Перемещаясь по квартире, следователь поймал себя на мысли, что пытается составить психологический портрет её сгоревшего владельца. Как ни странно, на ум приходят лишь качественные прилагательные: аккуратный, немногословный, сухой, сдержанный, терпеливый… А, увидев содержимое одежного шкафа, нахмурился и добавил «профессиональный»: рядом с неприметным серым костюмом висит другой, маскировочный. Потёртый, ясно свидетельствующий о том, что его надевали гораздо чаще. И разношенные тактические ботинки. Уже веселее. Но этого недостаточно.

Ещё пачка просроченных, но оплаченных счетов ЖКХ. И всё. Простукивание стен, поиск с металлоискателем и без – безрезультатно. Марченко погрустнел. Никаких документов,

никаких зацепок. По камуфляжу и берцам он, конечно, поработает. Даже несмотря на то, что на них срезаны все нашивки, определить производителя можно. Но на этом, к сожалению, инфа заканчивается. Даже подошвы девственно чисты.

Но есть и приятная новость. Даже завораживающая. Правда, к обыску отношения не имеющая. В разговоре с Колгановым он спросил у журналиста, не помнит ли он человека с фамилией Лазаревский. Лазаревского Яна Григорьевича. Колганов от удивления даже прокашлялся. То, что Ян Григорьевич является руководителем предвыборного штаба Иванова и его доверенным лицом, не новость. Новостью для Марченко стало то, что отставной дипломат предложил Колганову войти в предвыборный штаб на должность пресс-секретаря. Неожиданно.

Голос опера Гены Трумана прервал размышления следователя.

– Сан Дмитрич, может, тут до нас поработали?

Марченко, ещё не отошедший от собственных мыслей, поднял глаза.

– Ты так думаешь?

– Ну да. – Гена, как всегда, был безапелляционным. – Сами посудите: ни документов, ни фотографий, ни лекарств. Даже алкоголя нет. Вообще нихрена. Даже одежда… я понимаю, сейчас лето. Но должна быть и зимняя, и осенняя по сезону. Или наш клиент круглый год ходил в шортах и футболке?

– Скорее, долго отсутствовал. – Марченко взял квитанции и начал их перебирать. – Смотри, у него за несколько месяцев накопился долг. Но он всё погасил, причём сделал это месяц назад. Отсюда вывод.

– Какой?

– Наш клиент как раз тогда и приехал. А предыдущее время… так… это пять месяцев… отсутствовал.

– А почему вы в этом уверены?
– Гена потёр мощный подбородок и скрестил руки в жесте недоверия.

– Ты сомневаешься из-за природной вредности? – Осведомился Марченко.

– Нет, Сан Дмитрич. – Гена развёл руками. – Просто хочу услышать ваши аргументы.

Марченко вспомнил телефонный разговор с Колгановым накануне.

– Честно говоря, Гена, я со вчерашнего дня уже ни в чём не уверен. Но только не сейчас. Полунин методичный и точный человек. Вернее, был им. В прошлом профессиональный военный, подполковник внутренних войск. У него, фигурально выражаясь, вся жизнь была заранее распределена по полочкам. Чего стоит бритва. Она в идеальном состоянии. А такие вещи требуют регулярного и скрупулёзного ухода, внимания и обращения. Ну и сам видишь обстановку: вещей немного, но везде чистота и порядок. Такой человек не оплачивать счета может только в одном случае – если отсутствует. Убедил?

– Не совсем. Все вышеприведённые аргументы косвенны.

Марченко в очередной раз сталкивается с его упрямством. Другой бы давно разозлился, но Марченко хорошо знал, что именно эта черта характера заставляет оперативника никогда не отступать.

– Окей, последний аргумент: показания счётчиков в платёжке не меняются все эти пять месяцев. Убедил?

– Ладно, - Гена нехотя согласился, - убедили. А свой конец он тоже планировал. На какой полочке он лежал?

– А ты вспомни его походку, - парировал Марченко, - его движения, жесты. Как он разговаривал. На записи всё видно. Даже свидетели не нужны.