90-е: Шоу должно продолжаться 6

— А вот, кстати, кофе, — сказал я, выставляя на стол термос. — С благородной кислинкой и ядреным привкусом ячменя. Сорян, какой нашел.

«Ангелочки» имели вид слегка потрепанный, но не сломленный. А у Бельфегора еще и нос покраснел, как-то не очень он подружился с перьями и пухом из подушек. Или у него аллергия на что-то оказалось, или он отрубился, не выдув из носа перышко, и потом всю ночь незаметно для себя его чесал.

А потом они еще и с приключениями добирались до завода. Вообще Ирина предлагала им никуда не спешить, остаться в «Фазенде», а потом бы их Гена забрал и довез сразу до котлов. Но Астарот уперся, мол, им надо к себе, там еще порепетировать, и все такое… Никто из нас спорить не стал. Жан торопился к себе в редакцию, он вообще подскочил самым первым,

чуть ли не в семь утра. Его озарило какой-то свежей идеей о том, как сделать репортаж о наших боях подушками совершенно забойно, и этот зуд в пальцах его и разбудил. Наташа, не открывая глаз, поднялась и сообщила, что у нее очень важное дело, так что она с нами. В общем, в «Фазенде» остались досыпать только «ангелочки», причем без Макса, который тоже поспешил домой, ему еще свой фендер-стратокастер надо было на концерт «отпросить».

Я оставил Астароту денег на такси, чтобы парни не таскались с тяжеленным инструментом по морозу. Но там у них все пошло как-то не так. Первый таксист, которого поймал Бегемот и привез к овощехранилищу, испугался или еще что, и пока Бегемот ходил внутрь, сбежал вместе с «задатком». Бельфегору вообще никого поймать не удалось. Только с третьего раза Астарот как-то убедил мужика на потрепанной жизнью «копейке» из соседнего двора. Они кое-как спихали весь свой музыкальный скарб в салон и отправили с ним Астарота. Но у стадиона мужик внезапно взбрыкнул, потребовал еще денег, взялся на Астарота орать и угрожать разбить тому лицо. В общем, закончилось все тем, что все вещи оказались на тротуаре, хорошо хоть аккуратно выгруженные, а не вышвырнутые с размаху. И рядом с ними одинокий Астарот. И вроде бы рядом с заводом, но как в одиночку это все дотащить? А парни поехали сразу на завод, и когда никого рядом с воротами не застали…

Когда Бельфегор мне по телефону рассказал эту задорную историю, я немного поржал, но потом сразу же пошел собирать «чемоданчик спасения». Из кофе, бутербродов и упаковки аспирина для Астарота. Вот только кофе у меня остался только из той пачки, которую я забраковал, поэтому она стояла на полке едва начатая. Нормальный кончился, так что пришлось заваривать что есть.

— Если все и дальше пойдет в таком же духе, то так себе будет концерт, — насупился Астарот.

— Саня, хочешь я тебе расскажу притчу про дона Хуана? — вкрадчиво спросил я. — Не бойся, она короткая! Короче, приходит как-то к дону Хуану замухрыжчатого вида мужик и говорит: «О великий учитель, мудрость твоя велика, хочу я, так сказать, припасть к этому источнику, дабы…»

— Ты же сказал, притча короткая! — заржал Бельфегор.

— Не сбивай меня с мысли, а то она станет еще длиннее! — заявил я, откручивая крышку термоса и разливая кофе по стаканам. — На чем я там остановился?

— На слове «дабы», — подсказал Бегемот.

— Точняк! — я присел напротив Астарота на корточки и протянул ему стакан с кофе. И две таблетки аспирина в другой руке. — Дабы… Так, я уже забыл, как хотел рассказать с самого начала. Короче, этот мужик пришел жаловаться, что все время боится, что с ним случится что-то плохое. Прикинь, да? Просыпается утром, а в голове мысль: «Блин, а вдруг я сейчас встану, а из зеркала на меня упырь смотрит?!» Поворачивается к жене и тоооолько протягивает руку, а тут такой страх, что сейчас она ему скажет, что у него самый мелкий стручок во всей деревне…

— Велиал, ну что ты опять всякую фигню… — поморщился Астарот.

— Ты таблеточки-то возьми, Саня, не отворачивайся, — заботливо сказал я. — Это же не я два часа на морозе проторчал. Так что давай, жуй аспирин, пей кофе. И там я еще бутеров притаранил. Так что, кушай и слушай дальше.

Астарот вздохнул и закатил глаза к потолку. Но таблетки взял. Бегемот с Бельфегором сдавленно захихикали.

— Ну так вот, слушайте дальше, — расплылся я в ехидной улыбке. — Выслушал все эти жалобы дон Хуан, а потом и говорит: «Есть у меня для тебя совет, только он тебе не понравится!» Мужик тут бухнулся на колени и взмолился. Мол, давай свой совет, а то я прямо тут у тебя на полу сейчас сдохну. Вздохнул тогда дон Хуан и молвил человеческим голосом: «Вот тебе мужик, живая жаба! Положи ее вместе с собой под одеяло, а утром, как проснешься, съешь ее всю живьем!» Мужик спрашивает: «А что, это какая-то волшебная жаба? Помогает от страха?» Дон Хуан поморщился: «Да нет, обычная это жаба. Просто если

ты с утра сожрешь живую жабу, то хуже с тобой уже вряд ли что-то случится, так что можно уже и не бояться…»

Бельфегор с Бегемотом заржали. Астарот сначала насупился, потом тоже издал сдавленный звук, похожий на смех.

— Вот и ладушки, — сказал я и встал. — Вы тоже кофе пейте. И бутеры жрите, зря что ли старался?

Дворец культуры котельного завода был, как и большинство таких сооружений, довольно уродливой серой конструкцией, как будто собранной воспитанником детского сада из кубиков и параллелепипедов. Культурность же этого здания подчеркивало мозаичное панно на самой высокой из его стен. Ладно, это я придираюсь. Мозаика на самом деле была ничего так себе. Орнамент был растительный, из стекляшек синего, желтого и зеленого цветов. Кто бы там ни был автором этого образчика монументальной живописи, он, пожалуй что, дело свое знал неплохо. Как я понимаю, в Новосиневске было несколько работ этого мастера, и все они так или иначе привлекали внимание. И если бы не корявость самого ДК, то картину стеклом, как ни странно, не имеющую никакого отношения ни к котлостроению, ни к социалистической реальности, можно было бы даже назвать шедевром. Над рядом стеклянных дверей красовалась растяжка с гигантскими белыми буквами на красном фоне «Сегодня РОК-КОНЦЕРТ!» А чуть ниже, буквами поменьше, приписано: «Билеты в кассах дворца культуры».

Я отвлекся от созерцания места сегодняшнего выступления «ангелочков» и пошел помогать парням разгружаться. До начала концерта оставалось чуть больше часа.

Женя Банкин поймал меня в коридоре, когда я отправился на поиски чего-нибудь попить.

— Володя! — глава рок-клуба тут же сменил траекторию, по которой целеустремленно двигался до этого, и бросился ко мне. — Ты почему опоздал? Мы же договаривались, что ты…

— Я тут уже минут сорок, если что, — честно глядя ему в глаза, соврал я.

— А… — Банкин замер, потом ухватил меня за рукав и потащил в обратном направлении от холла. — Так, давай сейчас еще раз пробежимся по пунктам твоего выступления…

Банкин затащил меня в один из кабинетов. Я поймал себя на мысли, что мне хочется выкинуть что-нибудь дурацкое. Ну, там, послать его лесом и уйти, например. Я встряхнулся, возвращая себя к реальности. Технически, послать его я всегда успею. Более того, это сработает куда лучше, когда у меня на руках будет полноценный компромат. А сейчас это будет как-то… по-детски что ли. В общем-то, я понимал, откуда у этого желания ноги растут. И это не только его возможные манипуляции с инвалидами. В памяти еще очень ярко светилась наша вчерашняя вечеринка, где никто не нудел, не суетился и не паниковал. А общение с Банкиным чем дальше, тем больше меня раздражало. Я бы даже сказал, бесило.

— … надо обязательно сказать перед выступлением «Пинкертонов», — вещал Банкин, водя пальцем по листку бумаги. — За них Евгений Иванович попросил, не забудь, понятно? Володя, ты меня вообще слушаешь?

— Ага, — кивнул я. — Жень, мы же уже это обговаривали, зачем тысячу раз повторять-то?

— Вот в кого ты такой, а? — Банкин всплеснул руками. — Я же тебе русским языком сказал, что кое-что поменялось, и в новом сценарии эти правки есть. Ты что, правда меня не слушал?

— Тут надо на тарелках — дуц-дуц-дуц… — тихо пробормотал я, но Банкин меня все равно услышал.

— Что?! — выпалил он и отшатнулся.

— Давай сценарий, я хочу глазами почитать, — сказал я и забрал у него из рук листы бумаги. — Вчера был трудный день, информацию на слух воспринимаю так себе.

— Что ты сказал? — Банкин ухватил меня за рукав и заглянул в лицо.

— Когда? — включил дурачка я. «Значит помнишь, Женя, откуда именно эта фраза…» — злорадно подумал я. Но развивать тему не стал. Пробежался глазами по печатному тексту с приписками письменно. Какого-то особого волнения и трепета я не испытывал. Во-первых, страхом публичных выступлений я никогда не страдал, во-вторых, чтобы хорошо провести рок-концерт, нужно говорить всего-то чуть лучше, чем Женя Банкин, который вообще-то мужик довольно косноязыкий, так что это несложно. Ну и в третьих… Ага, вот тут важный момент, это правда надо запомнить. Я порылся в кармане, достал ручку и отчеркнул тот абзац, где перечислялись люди, благодаря которым этот концерт состоялся. Взаимные обязательства — дело такое. Их нужно выполнять.