90-е: Шоу должно продолжаться 8

Фишер Саша

Я поднимался по лестнице к своей квартире с ощущением какой-то прямо-таки невероятной победы. Будто чемпионат мира выиграл, не меньше. И даже усталость была соответствующая — благородная такая, приятная. Так бывает, на самом деле. Когда вроде бы и похвастаться перед другими нечем, но чувство такое, словно что-то эпохальное совершил. И пункты плана дальнейших действий в голове складывались ровнехонькими кирпичиками, четкие и понятные. Делай раз, делай два…

Я сунул ключ в замочную скважину, напевая себе под нос.

Открыл

дверь.

На кухне горел свет. Хм, вроде мои соседи съехали. Один домой, другого Елена Сергеевна забрала. Леонид Карлович зашел поболтать или?

— Привет, — улыбнулась Ева, выходя в прихожую. — Ничего, что я без предупреждения?

— Ты не представляешь, как я рад! — сказал я, заключая ее в объятия. — Отличное завершение отличного дня. Ничего не случилось?

— Нет-нет, я просто… — Ева слегка напряженно покачала головой. — Будешь ужинать? Я приготовила…

— На самом деле, я не голодный, — сказал я. — Фуршет был весьма даже нажористый. Но за компанию с тобой я готов сожрать хоть слона!

Я торопливо стянул куртку, повесил ее в шкаф, привычно поморщился. Блин, как же все-таки достает этот вездесущий запах табака! Здесь в девяностых курят вообще везде! В голову не приходило до того запрета, насколько весь мир был пропитан табачным дымом. Куртка в гардеробе висела, и то благоухает так, будто в карманы пепельницу вытряхнули… Вроде бы, уже давно должен привыкнуть, но пока не получается.

— Я думала, тебе нравится, как я готовлю… — Ева обиженно наморщила носик.

— Очень нравится! — подтвердил я. — Мне нравится, как ты делаешь вообще все, милая. Сейчас руки помою, и я весь твой.

«И голову!» — подумал я. Снова возник сиюминутный порыв состричь всю свою роскошную шевелюру. Снести все нахрен под полубокс, чтобы не приходилось каждое утро тратить кучу времени, чтобы все это расчесать, а каждый вечер не переживать муки буриданова осла между «помыть волосы, чтобы табаком не воняли» и «завтра помою, лучше посплю подольше».

— А меня сегодня с семинара по психологии выгнали, — сказала Ева, наполняя чайник водой. — Давно забытые ощущения…

— Ого, вот это достижение, — засмеялся я. — Но расстроенной ты не выглядишь.

— Ничуть, — Ева дернула плечиком. — Даже наоборот. Наш препод по психологии — это какой-то законсервированный овощ. Он нам психологию преподает, как будто речь идет не о человеке и его проблемах, а о каких-то отвлеченных вещах. И требует еще, чтобы мы ему конспекты на подпись приносили. Не покажешь конспект, он поставит прогул семинара, потом нужно будет на отработку приходить.

— Надо же, дичь какая, — хмыкнул я.

— Но дело не в этом, — глаза Евы потемнели. — Я бы даже показывала ему эти конспекты, мне несложно. Если бы он и правда учил нас чему-то полезному. А он нам три пары подряд долдонил одно и то же, про Юнга, про Фрейда. Причем не про их теории, это было бы даже полезно, а про… Ой, да ладно, не буду тебе голову забивать. В общем, я с места рассказала анекдот про математика на конференции модельеров…

— Что за анекдот? — спросил я.

— Ну, когда он вышел на трибуну

и начал свою речь с фразы: «Предположим для простоты, что человек имеет форму шара», — Ева фыркнула. — Ну серьезно! Психология — это наука о человеке, о его мыслях и чувствах. А если его послушать, то получается, что все это про какую-то мифическую несуществующую личность. И как это нам поможет в жизни? Понять других людей… себя… Помочь кому-то?

Из носика чайника вырвалась струя пара. Ева, не переставая говорить, выключила плиту, взяла с сушилки две чашки, налила чай. Потом открыла холодильник, придирчиво изучила его содержимое.

Губы сами собой расплылись в улыбке. Это было так уютно все. Так трогательно. Я чуть было не брякнул вслух, что хочу, чтобы она ко мне совсем переехала. Чтобы можно было вот так каждый день приходить домой, болтать по душам или просто слушать, как у нее дела, что ее волнует… Мне просто нравилось, как она говорит, даже неважно, что именно.

— Ребята в академии говорили, что так и будет, а я не верила, — вздохнула Ева. — А мне ведь по психологии еще экзамен сдавать. Придется, наверное, как-то подстраиваться, или… Если дважды завалить, то третий раз принимать экзамен будет комиссия, а другие преподы не как этот наш Андрей Баклажанович… Что думаешь?

— Проблемы надо решать по мере поступления, — сказал я. — Экзамен еще через два месяца, за это время многое может произойти.

— Эх, было бы с психологией как с физкультурой, — мечтательно вздохнула Ева. — Почему-то если занимаешься спортом, то можно принести справку об этом и на физру не ходить. Вот бы с психологией так же! Принести справку из академии и получить оценку автоматом!

— Слушай, а если посмотреть на это под другим углом? — сказал я. — Вас в академии учат практической психологии. То есть, не в гипотетических людях в форме шара разбираться, а в настоящих. Может это и есть повод знания применить?

— Что именно? — нахмурилась Ева.

— Ну этот твой Андрей Баклажанович, — сказал я. — Его правда так зовут?

— Нет, конечно! — засмеялась Ева. — Он Андрей Иванович. Просто когда начинает злиться, у него лысина становится фиолетовой. Как баклажан. Но я пока все равно не поняла, что ты имеешь в виду.

— Ну вот смотри, — сказал я, взяв из коробки птичьего молока конфетку. — Вот у тебя есть препод. Он живой человек, со своими тараканами. А ты психолог, хоть и начинающий пока. Значит сможешь всех его тараканов идентифицировать, определить и заставить ходить строем. Уверен, что у тебя получится!

— Но это как-то… — Ева с сомнением закусила губу.

— Или вам нельзя применять магию вне Хогв… — начал я, но вовремя себя одернул. — Применять полученные знания для своей выгоды?

— Ну почему же… — Ева подняла глаза к потолку и задумалась. — Вообще, это интересно звучит, я с этой стороны не думала…

— Всегда рад помочь, — усмехнулся я и отхлебнул чая.

— Блин, опять я только о себе болтаю! — Ева наклонилась через стол и погладила меня по руке. — А ты чем занимался? Опять какая-то вечеринка или концерт?