909 заговоров сибирской целительницы
Шрифт:
Вечером мама заговорила с отцом о поездке к целительнице. Но папа стал кричать, что это невозможно: мол, если кто узнает об этом, – считай, конец его карьере. Но мама сказала ему:
– Или ты даешь мне шанс поправиться, или сам пристрели, чтобы я не мучилась.
Отец уговаривал, а мама плакала и говорила, что не хочет быть прикованной к постели. В общем, тайно, чтоб никто не знал, маму повезли лечиться к Степановой Евдокии. С ней были ее сестра тетя Галя, Андрей и я. Не буду рассказывать, с каким трудом мы добирались, но все-таки
– Хочешь, я куплю тебе новый дом?
– Не нужно, – ответила она. – Все равно мне здесь уже не жить. Скоро будет война, так ты лучше отслужи Родине как надо. Да смотри, солдатушек береги, зазря на смерть не бросай!»
Эту историю рассказала мне Елена Сергеевна, которая через много лет разыскала меня и показала фотографию своего отца, матери и моей бабушки. Прощаясь, они снялись вместе на память.
Рассказ Валентины Савельевны Мухиной
«…Перед самой войной мы пошли с мамой погадать к Евдокии. Жили мы неподалеку от нее, на соседней улице, и знали отлично, что люди к ней едут отовсюду за помощью. Мама хотела спросить, стоит ли мне выходить замуж за Петра, которого я очень любила и от которого была беременна. Мама о моей беременности ничего не знала, да и срок был маленький.
Впустила нас Евдокиюшка, усадила за стол, ну мама и спрашивает про Петра.
Евдокия посмотрела на нее и говорит:
– Куда ж теперь деваться, у них ребенок скоро будет.
Я заплакала, а мама стала на меня кричать. Евдокия сказала, что тут орать негоже, тут иконы. И ко мне обратилась:
– Зайди, девка, ко мне завтра.
На другой день я пришла к Евдокии, а она мне и говорит:
– Я тебе сейчас расскажу, деточка, всю твою судьбу. Ты выйдешь замуж за Петра. И это единственный мужчина, который у тебя будет. Когда вашей дочери исполнится два года, его освободят от брони и заберут на фронт. Но поезд не дойдет до места назначения, его разбомбят. Петр твой погибнет и ни разу не выстрелит. Поедет зря.
Я вышла замуж. Началась война. Петя работал с утра до ночи на оборону. На фронт его пока не брали.
Однажды я увидела сон, да такой ужасный, что, едва утра дождавшись, побежала к Евдокии. Евдокия выслушала меня, но толковать сон отказалась. Тогда я ей говорю:
– Евдокиюшка, на коленях прошу, сделай так, что, если уж придется ему тяжело умирать, пусть половина тяжести падет на часы моей смерти. Чтобы поровну мы муку эту поделили. И еще, нельзя ли мне услышать Петин голос в час его смерти?
Евдокия дала мне воды и говорит:
– Выпей ее напополам с мужем, поровну. Мы с Петей потом так и сделали, разлили
воду поровну и выпили.
Когда Петра призвали, я стала его уговаривать, чтобы сбежал,
А теперь главное. Через три дня я проснулась в два часа ночи от крика. Это был голос мужа, я сразу узнала, и была в его голосе такая боль, что у меня волосы встали дыбом. “Мама!” – кричал мой милый Петя, умирая. Не зря люди говорят, что перед смертью человек всегда зовет мать.
Еще и не рассвело толком, а я уже была у Евдокии. Посмотрев на меня, она сказала:
– Деточка моя, крепись, ты вдова!
Позже я узнала от соседского парня, который ехал с мужем в одном поезде и остался жив, что именно в тот день и в тот час мой муж погиб. Тогда я и слышала его крик, который меня разбудил.
Замуж я так и не вышла. Дочь моя выросла, она врач. Меня утешает мысль, что смерть мужа, мучительная, горькая смерть, могла бы быть вдвое тяжелей, если бы я не взяла на себя половину его боли.
Пишу это по просьбе внучки Евдокии – Натальи Ивановны Степановой и заверяю весь свет, что никогда я не встречала более достойного, доброго, правдивого и святого человека, чем Евдокия. Правильно Наташа делает, что пишет о ней. Нельзя забывать того, чем мы можем гордиться».
Рассказ Ивана Истомина
«…Когда я стоял в очереди к матушке Евдокии, стеснялся страшно. Без конца отходил покурить, чтоб только не светиться средь женщин и стариков. Если бы не просьба матери, убежал бы давно. Мама болела и просила съездить к Евдокии за корнями и травами, полечиться хотела.
Когда подошла моя очередь, я вошел и увидел совершенно простую женщину: волосы на прямой пробор, внешность самая обычная и очень усталое лицо.
Евдокия, выслушав просьбу моей матери, сказала:
– Корни, которые она просит, у меня есть. Но они ей бесполезны. Купи черного барана, сними с него шкуру и дай ее матери прямо с кровью. Пусть мать закутается в эту шкуру и пойдет в горячую баню. А в бане читает вот эту молитву и тогда выздоровеет.
Евдокия быстро написала молитву на бумажке и дала ее мне. Затем сказала:
– Тридцатого декабря тебя спасет кошка.
– От чего? – спросил я.
– Там узнаешь, – ответила Евдокия. Мать вылечилась, парясь в бане в шкуре
убитого барана. Болезнь, которая мучила ее много лет, отпустила.
Тридцатого декабря мы ночью проснулись от воплей кошки. Комната была полна дыма. Дело в том, что жена положила к печке подушку, которую описала наша маленькая дочь, подушка упала на плиту и стала тлеть. Если бы не кошка, мы бы задохнулись. Я долго после этого не мог прийти в себя, ведь о кошке мне сказала женщина, которая жила совсем в другом городе. Вот и верь пословице: “Нет пророка в своем Отечестве". Очень жаль, что мы сами уничтожаем и притесняем необычайно талантливых людей, а ведь наверняка эти люди посланы нам Богом».