94, или Охота на спящего Единокрыла
Шрифт:
— Отлично. Если меня завтра вдруг не окажется на месте, то будет Валера, он в курсе всего… Ну давай, до завтра. Миш, и постарайся не опоздать, времени будет реально впритык…
Победный взор Курбского недвусмысленно показал, что в битве с вирусом контрпозитивности он уже записал себе очередные два очка в таблицу. (Три очка за победу, напомню, стали начислять лишь со следующего сезона-1995. Но это так, к слову — прим. авт.)
— Ну, что я говорил? — торжествующе спросил он.
— Старина! — честно ответил я, — Вот хоть убей — не припомню я у метро «Медведково» ну хоть чего-то
на «офис»… Но, по правде сказать — это единственное, что меня смущает…
— Ну и не парься. Никуда они не денутся, вот увидишь. Тут главное — изначально настроить себя на успех!
— Я настроен, старик! Я решительно и бесповоротно настроен!!!
Ровно в десять утра, если верить показаниям метрополитеновского хронометра, я ступил на гостеприимную медведковскую землю. Довольно быстро отыскал требуемый дом, который, как и предполагалось, оказался явно знававшей и лучшие времена обшарпанной девятиэтажкой. Собственных часов автор тогда не имел (поскольку до вступления на рекламную стезю и вообще жил по солнцу— прим. ред.), поэтому в 10.16 снял показания с проходившего мимо наиболее интеллигентно выглядевшего аборигена. Мысленно отсчитав еще две минуты, я смело вошел в щедро украшенный «граффити» подъезд, где констатировал временный перерыв в работе лифта. Поднимаясь пешком, засек еще сто десять секунд — и ровно в назначенный миг позвонил в звонок, болтавшийся рядом с порезанным дерматином дверной обивки «офиса» за нумером 67.
Звонок не ответил. Справедливо рассудив, что звонят, по сути дела, именно что в квартиры — а в офисы заходят и просто так, я решительно надавил на дверь. Та распахнулась.
Рабочий день в офисе, как тут же стало ясно, был уже в разгаре. В телевизоре мелькали какие-то новости, и довольно громко играл музыкальный центр. Обнаружившиеся два молодых человека, не смущаясь помехами, хором разговаривали каждый по своему телефону, вдобавок один из них параллельно пытался отправить кому-то факс. Я было поразился количеству телефонных линий, наличествовавших в обычной квартире (да еще в Медведково! — прим. авт.), но быстро сообразил, что оба телефона — мобильные. «Круто!» — тут же констатировал я, поскольку этой ныне всем привычной «приблуды» в те дни не имели даже такие полубоги, как сам Оборотнян, ну или, скажем, наш друг Армеец…
Одеты молодые люди были в схожие костюмы с синхронно ослабленными галстуками и расстегнутыми верхними пуговицами рубашек. Причем оба выглядели именно что «молодыми», то есть едва ли старше нас с Курбским. С одной стороны, это было даже на руку, так как от невысказываемого, но почти всегда ощутимого обращения «сынок» я начинал потихоньку утомляться. Но с другой — такие же, по сути, пацаны, и так уже «раскрутились», что аж «мобилу» имеют настоящую! В то время как мы… но предаться унынию в полном объеме автор не успел. Один из молодых людей закончил беседу и стремительно двинулся ко мне, на ходу взметая левую руку к глазам и протягивая мне правую.
— Миш, это ты? Здорово! Я Андрей. Ровно десять-двадцать. Ценю точность! И давай сразу тогда к делу.
Я скромно потупился, давая понять, что для нас это — привычный стиль ведения бизнеса. Затем вытащил свежий номер
— Ладно, это я понял. Всё в порядке, работаем. Присаживайся.
Я присел на диванчик. Мой собеседник тут же вытащил из-за пазухи несколько долларовых купюр и решительно, со словами «Держи!», протянул их мне.
Безусловно, подобным стартовым натиском я был приятно нокаутирован. Золотой ключик сам бежал ко мне в руки. Понятное дело, что такое развитие событий Старина неминуемо отнес бы на истово внушаемую им святую веру в Успех — но все-таки! Единственно, смущало то, что купюры являли собой довольно потрепанные «десятки» и, так навскидку, в сумме
составляли даже менее минимально потребной для наших дел сотни…
— Вот эти баксы — настоящие!!! — гордо провозгласил Андрей, — Проверь сам. Проверь, проверь!
Я механически потер воротничок президента Гамильтона. Из всех известных нам способов проверки подлинности, именно данный все тот же Курбский всегда анонсировал как единственно и железобетонно истинный. Воротничок оказался, как и положено, «рельефный».
— Настоящие, — согласился я.
— Давай теперь обратно!
Я с недоумением и, уж конечно, огромным сожалением вернул «зеленые».
— Теперь держи эти! — сказал он и тут же сунул мне еще одну пачку, — А эти как?
Я, воспрянув духом, снова помусолил пару бумажек.
— Ну, эти вроде тоже, — сказал я неуверенно.
— А вот и нет! — торжествующе воскликнул Андрей.
— С чего ты решил? — спросил я.
— Вот смотри, — пояснил мой собеседник, положив банкноты на табуретку и вытащив из какой-то коробки толстый фломастер, — Вот наш детектор. Процесс занимает ровно секунды. Проводим им по купюре и смотрим: если становится зеленым — всё хорошо, если красным — «фальшак»…
В подтверждение своих слов он тут же проделал означенную нехитрую операцию. Бакс из первой партии отозвался приятным зеленоватым оттенком. Из второй — блеснул нервным красным.
В этот момент, признаюсь, я непроизвольно похолодел. Дело оборачивалось так, что стариковский способ на поверку выходил не таким уж железобетонным… и, стало быть, все кровью, потом и сорванным горлом заработанные нами на предвыборных соцопросах «десяточки» — вполне могли
быть, как бы это сказать… маленько и «того»??? То есть, получалось в какой-то мере даже неплохо, что их у меня больше ни одной нет, поскольку крайнюю я спустил, шикуя бутербродами с колбасой на приснопамятном хоккейном матче… Да, перефразируя классика, нет денег — нет и проблем. Немного успокоенный этой мыслью, я снова возвратился к Андрею.
— Мы просто всем реально показываем, — сообщил Андрей, — Тем, у кого рекламу размещаем. Чтобы люди лично видели. Тогда и «пиар» получается более убедительным!
— Логично, — согласился я.
— Ладно, давай тогда уже конкретно. Валер, мы сюда текст какой дадим?
Валера, не отрываясь от факса и прижав «мобилу» плечом к уху, порылся где-то в кипе бумаг на столе и вытащил оттуда некий листок.
— Вот этот давай за основу возьмем, — мотнул он головой.
Андрей быстро проглядел листок и тут же передал его мне: