999 (сборник)
Шрифт:
Время неслось полосами, забытье висело постоянной пеленой. Где-то посреди этого испытания зрение прояснилось, ноги стали держать. Он разрешил себе надеяться, когда вернулась головная боль — это выветривалось зелье. Он уже не качался — ходил.
И продолжал ходить, настраивая себя. Я должен быть готов, повторял он. Ум прояснялся, но недоумение оставалось. Зачем Джону нужно было, чтобы он прочел рассказ? Как предупреждение не есть и не пить?
Или, быть может, это было объяснение того, что происходит. Предлагаемый выбор. Избавь себя от муки страха. Вкуси от щедрот земных
Черта с два!
Ромеро вылил воду в туалетное сиденье. Она смыла туда рвоту, и теперь будет не так сразу ясно, как он поступил. Потом он оставил кусочек хлеба и несколько ломтей моркови. Пообкусал яблоки и сплюнул куски, оставив огрызки. Все остальное от отнес в овощной погреб и спрятал в самом темном углу за корзинами с картошкой.
Посмотрел на часы. Когда его сюда спустили, было одиннадцать часов утра Сейчас почти полночь. Услышав тихий скрип отодвигаемой бочки, он лег на лежанку, закрыл глаза, свесил руку на пол и попытался смирить частое дыхание, чтобы казалось, что он в отключке.
— Осторожно. Он может и притворяться.
— Еда почти вся съедена.
— Не загораживай мне линию огня.
Его схватили руками, подняли. Он обвис мертвым грузом, позволяя выволочь себя в коридор. Что-то бормотал, будто возражая против того, что его будят. Его обвязали веревкой, один из братьев поднялся по лестнице и стал тянуть, а другие его подняли. В амбаре они сняли веревку, и он снова пошевелил головой и что-то забормотал.
— Посмотрим, сможет ли он стоять,— сказал Джон.
Ромеро позволил себе заморгать глазами.
— Он приходит в себя,— заметил Марк.
— Тогда он сможет нам помочь.
Его вынесли на открытое место. Он мотал головой, будто проснувшись от ночного холода. Его сунули в кузов пикапа. Двое братьев сидели с ним, третий вел машину. Ночь была такой холодной, что он позволил себе задрожать.
— Да, точно приходит в себя,— сказал Джон.
Машина остановилась. Его подняли и вынесли в поле.
Позволив себе чуть разлепить веки, Ромеро поразился, как ярка луна. Поле было то самое, где накануне братья пахали и убирали камни.
Его поставили на ноги.
Он притворился, что шатается.
Сердце стучало. Он знал, что в ближайшее время придется что-то сделать. До сих пор он был перед ними тремя беспомощным. В амбаре было слишком тесно, чтобы затевать схватку. Нужно открытое место, где можно будет бежать. Кажется, это будет именно это поле. Потому что теперь не оставалось сомнений, что его намереваются убить.
— Поставь его на колени,— сказал Джон.
— Еще не поздно все прекратить,— ответил Марк.
— Ты утратил веру?
— Я...
— Отвечай! Ты утратил веру?
— ...Нет.
— Тогда поставь его на колени.
Ромеро дал опустить себя на землю. Сердце колотилось так, что он испугался, как бы оно не выскочило из ребер. В колени больно впились острые камни. Он не мог себе позволить реагировать.
Его толкнули вперед, на четвереньки. Как животное. Шея была открыта.
— Докажи веру свою, Марк.
Тихий скрежет — нож вынули из ножен.
Он блеснул при луне.
— Возьми,— сказал Джон.
— Но...
— Докажи веру свою.
Долгая напряженная пауза.
— Правильно,— сказал Джон.— Господь наш, прими эту жертву за славу земли твоей и щедрость ее. Да напоит кровь...
Ощутив еще один острый камень, теперь под ладонью, Ромеро схватил его, извернулся и ударил ближайший силуэт изо всех сил по голове. Раздался ужасный хруст, силуэт застонал и осел, а Ромеро, вскочив на ноги, выдернул нож из рук Марка и вогнал ему в живот. И тут же бросился на оставшегося брата, в котором узнал Джона, потому что у него был в руке пистолет. Но Ромеро не успел ударить, как Джон шагнул назад и прицелился, и Ромеро оставалось только метнуть в него нож. Он попал, но ранил Джона или нет — Ромеро не разглядел. По крайней мере он заставил Джона отшатнуться и сделать еще шаг назад, сбив прицел, и выстрел пропахал землю, а Ромеро, уже бежал мимо пикапа, на дорогу, к дому.
Джон выстрелил снова. Пуля ударила в пикап.
Ускоряясь, подгоняемый страхом, Ромеро увидел впереди огни дома и ушел влево, чтобы не быть силуэтом мишени на светлом фоне. Третий выстрел. Пуля свистнула мимо, разбив в доме окно. Он напряг ноги до максимума, в груди жгло огнем. Дом становился все больше, и тут сзади послышался рев мотора пикапа. Надо уйти с дороги. Он взял еще левее, перелез через ограду и побежал через поле спаржи, сбивая нежные ростки.
Мелькнул свет фар, пикап остановился. Четвертый выстрел разорвал тишину долины. Джон не без оснований считал, что в этой пустынной местности соседи вряд ли услышат. Или забеспокоятся. Кто-то стреляет по койотам.
Пятый выстрел ужалил Ромеро в левое плечо. Быстро и хрипло дыша, он побежал зигзагом. И в то же время наклонился вперед и прибавил скорости насколько мог, только не разгибаясь. Добежал до следующей изгороди, протиснулся между брусьями и опять в поле, круша очередные всходы — на этот раз редиска, отметил он краем сознания.
Рев пикапа приближался по дороге.
Ему ответил другой рев, несущаяся мощь Рио-Гранде, к которой Ромеро бежал. Огни дома остались справа. Он миновал их, бросаясь в темноту за фермой. Река гремела все громче.
Почти на месте. Если бы только...
Пылая фарами, пикап бросился наперерез,
Еще изгородь. Ромеро бросился между брусьями с такой силой, что ударился раненым плечом, но не обратил внимания — луна освещала ему путь к пешеходному мосту. Он рванулся вперед, слыша сзади шум мотора. Вздымающаяся река отразила свет фар, свирепость белых гребней манила. С победным криком Ромеро достиг моста. Шаги его загрохотали по настилу. Ноги скользили на промокших от брызг досках, мост качался, его захлестывало водой. Ромеро оступился, качнулся, чуть не свалился в реку, но восстановил равновесие. Мимо просвистел выстрел, угодив туда, где он только что пробегал. Ромеро уже был за мостом и нырнул в кусты, пробираясь к темноте справа. Джон дал еще два выстрела туда, где скрылся в кустах Ромеро, а тот припал к земле, отчаянно стараясь не шуметь и пытаясь перевести дыхание.