А-бомба
Шрифт:
Важно подчеркнуть, что по крайней мере два члена комитета — Буш и Конант — хорошо представляли себе морально-политические последствия применения атомного оружия.
В своем меморандуме Стимсону еще в сентябре 1944 г. они подняли вопрос о моральной ответственности страны, первой совершившей такой шаг. Они настаивали на том, чтобы миру поведали историю бомбы, как только она будет продемонстрирована, и чтобы такая демонстрация предшествовала ее прямому военному применению.
28 мая 1945 г. А. Комптон, начальник Металлургической лаборатории Манхэттенского проекта, член Временного комитета, подал записку своему начальству:
Самым срочным является вопрос о том, как будет использована первая атомная бомба… Это больше политический вопрос,
Меморандум Буша и Конанта и докладная записка А. Комптона имели последствия: было решено, учитывая серьезность проблемы, обсудить вопрос о способах применения ядерного оружия и установления международного контроля над ним.
Стимсон в письме к Конанту от 9 мая, казалось, согласился с этим. Он писал, что Временный комитет, «который сейчас создается, несомненно, захочет выслушать их самих и их точки зрения».
Но комитет не захотел этого.
Ученые информировали комитет о ходе работ по Манхэттенскому проекту и рассказали о свойствах атомного оружия. Оппенгеймер обрисовал картину разрушительной силы бомбы и сообщил о форме и масштабе опустошений, к которым ее взрыв может привести. Если бомба будет взорвана над землей, пояснил он, она окажется роковой как для живой силы, так и для военной техники. Он предсказал, что атомная бомба может уничтожить около 20 тыс. человек с учетом убежищ, в которых во время объявления тревоги население могло бы укрыться.
«Великим решением» любят называть сейчас в США рекомендацию Временного комитета о применении атомного оружия против Японии. Об этом упоминают всякий раз, когда хотят подчеркнуть, как «объективно» и «осторожно» подходило правительство США к вопросу об атомной бомбардировке.
Вопрос, применять или не применять атомную бомбу, вообще не поднимался членами комитета. Еще до того, как комитет начал работать, было известно, что бомба будет сброшена. Членам комитета фактически предлагалось присоединиться к уже принятому в высших сферах решению.
Комитет не обсуждал также вопроса о том, требует ли вообще обстановка на тихоокеанском театре военных действий и в самой Японии применения этой крайней меры.
В ходе обсуждения возник вопрос о том, следует ли предварительно уведомить Японию о наличии в США нового оружия массового истребления людей.
Артур Комптон поднял вопрос о возможной демонстрации взрыва бомбы, которую можно было бы осуществить в присутствии иностранных наблюдателей; этот вопрос долго обсуждался. Могла ли такая международная демонстрация взрыва бомбы убедить японских военачальников в необходимости капитуляции? Этот вопрос имел решающее значение, но все попытки найти на него ответ приводили лишь к тому, что появлялись новые вопросы, связанные с основным. А что если в конце концов бомба все-таки не сработает? А что если японцы откажутся прислать своих представителей на демонстрацию взрыва? А что если после присутствия на демонстрационном взрыве или, узнав о нем, японцы откажутся сдаться? Не увеличит ли это опасность уничтожения аппарата, предназначенного для сбрасывания бомбы? Не может ли любая расчетная ошибка в сборке, сбрасывании или срабатывании детонаторов усилить решимость японцев сражаться до последнего человека?
Было выдвинуто предложение поставить японцев в известность о разрушительной силе новой бомбы и после этого ее сбросить только в том случае, если капитуляция не будет подписана по прошествии оговоренного в ультиматуме срока. Но не ответят ли в этом случае японцы тем, что направят в ключевые зоны страны военнопленных из союзных армий, для того чтобы Соединенные Штаты не посмели осуществить свою угрозу?
Американский историк Г.
Нужно сказать, что даже в военных кругах это решение не встретило полной поддержки. Член Временного комитета, заместитель морского министра Р. Бард выразил официальное несогласие с этим решением, направив особое мнение президенту.
Его послание имело следующее содержание:
Меморандум относительно использования бомбы «S-1».
Секретно.
Начиная со дня, когда я был доставлен в известность об этой программе, у меня возникло ощущение того, что, прежде чем использовать бомбу против Японии, мы должны ее предварительно предупредить, например, за два-три дня. Это ощущение прежде всего основано на том, что Соединенные Штаты всегда являлись великой гуманной нацией, а также на хорошо известной приверженности моих соотечественников «принципу честной игры».
С другой стороны, за последние недели у меня также возникло очень отчетливое ощущение того, что японское, правительство могло бы искать повод, позволяющий ему принять решение о капитуляции. После конференции трех великих держав посланники этих стран могли бы встретиться с представителями Японии в одном из пунктов на китайском побережье, для того чтобы извлечь пользу из позиции, занятой Россией, и одновременно осведомить их о возможном использовании атомной бомбы; этой встречей можно было бы воспользоваться, чтобы дать японцам, если на это согласится президент, заверения относительно дальнейшей судьбы императора Японии и обращения с его народом после безоговорочной капитуляции. Лично я считаю вполне вероятным, что этот план предоставит японцам случай, который они ищут.
Я могу добавить, что не вижу ничего такого, что мы могли бы потерять, воспользовавшись этим планом. По моему мнению, ставка слишком велика, чтобы стоило серьезно рассмотреть план такого рода. В настоящих обстоятельствах я не думаю, что кто-либо в этой стране смог бы точно оценить шансы этого плана на успех или неудачу. Единственный способ узнать, окажется ли он эффективным, заключается в его исполнении.
27 июня 1945 г.
Ральф А. Бард
Комптон высказал предположение: не следует ли продемонстрировать действие атомной бомбы таким образом, чтобы японцы могли понять, какое мощное оружие им угрожает и что дальнейшее их сопротивление бесполезно, но чтобы при этом избежать истребления гражданского населения?
Этот вопрос не стал предметом серьезного разговора. Военный министр Стимсон предложил обсудить его во время ленча. После короткого обмена мнениями решили снять этот вопрос с обсуждения и более к нему не возвращаться.
Комитет дал следующие рекомендации:
1. Атомная бомба должна быть применена против Японии как можно скорее.
2. Бомбу следует применить против военного объекта, находящегося в окружении других сооружений.
3. Бомбу следует сбросить без предварительного предупреждения о ее свойствах и характере.
«Выводы комитета, — писал Стимсон, — совпадали с моими выводами. Я считал, что, для того чтобы принудить японского императора и его военных советников к капитуляции, Японию следует подвергнуть такому удару, который явился бы убедительным доказательством нашей силы и способности уничтожить империю. Подобный эффективный удар спас бы во много раз больше жизней, как американских, так и японских, чем погубил бы».
Комитет счел необходимым дать «разъяснение» по поводу того, что при взрыве атомной бомбы следует предусмотреть массовое истребление мирных жителей: это необходимо для того, говорилось в рекомендациях, чтобы произвести наибольшее впечатление как на военных, так и на гражданских членов японского правительства.
1 июня Бирнс доложил рекомендации Временного комитета президенту. Так как Трумэн уже решил применить атомное оружие, он лишь поинтересовался, обеспечивают ли рекомендации комитета наибольший эффект при применении бомбы, и утвердил их, сказав: