A chi Italia
Шрифт:
Это фашистская Италия, в которой жизнь только начинает меняться трафаретные портреты дуче сопровождают приятелей по дороге, и с лозунгов "Vivas!" стекает не кровь - масляная краска.
Нам эта страна неизвестна. В записных книжках Ильфа приводится такой диалог:
– Что у нас, товарищи, сегодня в Италии? В Италии у нас фашизм.
– Нет, товарищ лектор, у нас фашизма нет. Фашизм - в Италии!
Ильф иронизирует над казенным языком политпросвета. Но диалог отдает мистикой. В нем есть много для размышления. История фашизма в стране, которая, надсаживаясь, затыкала лучшими своими детьми амбразуры,
Клио в этой стране редко приглашается к столу. Она нелюбима.
Мы знаем об Италии того времени по Висконти и Феллини, по смешному топоту фашистов, бегущих по пыльной площади маленького городка.
Да еще имя - Бенито Муссолини. Есть редкие известные всему человечеству личности, которые характерны тем, что человечество отмечает лишь даты их смерти. Есть, конечно, некоторое количество последователей, исключенных из признанного круга, которые помнят, например, что Гитлер родился в 1889-м, а Муссолини - в 1883-м.
Дата смерти одна - сорок пятый. Это не дата смерти фашизма.
Итальянский фашизм принято считать опереточным. Рассказывают, например, такой анекдот. Незадолго до начала политической деятельности безработному тогда Муссолини предложили завербоваться на работу в Южную Америку. Он сказал, что посоветуется с Судьбой, и кинул монетку. Та выпала иначе. Результат известен.
Гадать о случайности здесь - все равно что воображать карту Европы в том случае, если бы Гитлера убили во время Пивного путча.
В 1919-м Муссолини создал военизированные отряды - потом немецкие СА были похожи на них. В 1922-м он предпринял поход на Рим и захватил власть. С двадцать второго по сорок третий он был диктатором Италии. В каком-то смысле он был первым политическим деятелем, попробовавшим фашистскую идею на практике. Да и термин-то родился на Апеннинах. Мы привыкли называть фашистами немцев - хотя суть близка.
И вот, как всякий диктатор, он написал свое сочинение - не в пример тоньше "Майн Кампф",- которое так и называлось: "Доктрина фашизма".
Есть такая история: в 1934 году, после убийства Дольфуса и попытки нацистского путча, Италия двинула свои войска к границе, и Германия была вынуждена отступить.
Аншлюс был отложен на четыре года. Неправомочен вопрос - кто из этих врагов-партнеров был лучше. Оба режима - хуже.
Но - по-разному.
Итальянец, закоченевший в русском снегу на Северном Дону в последних месяцах 1942 года, вызывал даже некоторое сочувствие. Ты-то куда, брат? Зачем?
Федор Полетаев, Красные бригады, Тольятти... Но речь идет не только о Муссолини и политической истории, но и об итальянской культуре. Показательно то, что среди писателей, принявших нацизм, несколько напрягая память, можно назвать лишь Готфрида Бенна. Впрочем, нацизм Бенна, как и жизнь, скажем, Хайдеггера при Гитлере, давно не острый вопрос. Бенн уже в 1935-м был устранен с поста заместителя председателя Союза национальных писателей и вновь стал врачом. Имен, которые связаны с итальянским фашизмом, гораздо больше: от Томмазо Маринетти и Габриеля д'Аннунцио, о котором один из покалеченных героев Хемингуэя говорит: "Писатель, поэт, национальный герой, фашистский фразер и полемист, эгоист и певец смерти, авиатор, полководец, участник первой атаки торпедных катеров, подполковник пехотных войск, толком не умевший командовать ротой и даже взводом, большой, прекрасный писатель, которого мы почитаем, автор "Notturno" и хлюст"; итак, от д'Аннунцио до американца Эзры Паунда.
Режим был почти вегетарианским. За два года до смерти, в 1934 году, получил Нобелевскую премию живший в Риме великий сицилиец Пиранделло. Остался жив Чезаре Павезе. Культура страны, несмотря на фашистское управление, сохранилась.
Вернемся к Хемингуэю. Я так часто цитирую его не потому, что из его книг несколько поколений советских людей составили себе представление о том, как происходит жизнь на Западе, хотя и поэтому тоже. Я цитирую его потому, что он любит землю к югу от Альпийских гор.
Вернемся к его рассказу: фашист на велосипеде штрафует путешественников, манипулирует квитанциями, хочет нажиться на своей фашистской должности. Он чем-то более симпатичен, чем пунктуальный немецкий шуцман. Может, тем, что он не был охранником в Освенциме.
"Chi ti dice la patria?" - "Что говорит тебе родина?", так называется этот рассказ.
В октябре 1943-го она сказала "да" Гарибальдийским бригадам. Она сказала "да" движению Сопротивления, и на вопрос "A chi Italia?" - "Кому принадлежит Италия?", на тот вопрос, на который маленький фашист с плакатов гордо отвечал "Нам!", теперь могли отвечать только победившие.
Диктатура - именно диктатура - Муссолини пала 25 июля 1943 года, и хотя Муссолини еще был главой государства, главой Итальянской социальной республики, расстреливал партизан и заговорщиков (в том числе собственного зятя) - но это уже была агония.
Наконец, пятьдесят лет назад, 28 апреля он был казнен - единственный казненный европейский диктатор, за исключением, может быть, Чаушеску.
Он был не первым учеником. А пока жил во мне рассказ Хемингуэя: два человека путешествуют по Италии, представляются немцами - это почти знамение, но войны еще нет, Муссолини вытаращенными глазами смотрит со стен домов.
Идет 1927 год.
Много лет спустя, когда век уже готовился ринуться с раската, 19 апреля невнятного года, в годовщину восстания в Варшавском гетто, я слушал другие песни. Девочка пела на идиш - об этом. Она не говорила ни на одном из языков, что были известны мне, а я не говорил на ее языках.
Кругом пустой комнаты в пригороде текла интернациональная ночь, подушки были смяты и горьки небогатые французские сигареты.
"Не говори, что ты идешь в последний путь" - вот какие были слова в этой песне еврейских партизан. А положены они были на мелодию братьев Покрасс. И песни Варшавского гетто текли вместе с ночью к утру.
Горели глаза девушки, и песня длилась - общинная, обобщающая, обобществляющая идею и чувства.
А проповеднические религиозные песни я не любил, и вот, также вдалеке от Родины, нашел, вращая ручку приемника, загадочное "Трансмировое радио". Что в нем было "транс" - оставалось загадкой. Оно, по сути, было вне религии, вне протестантства и католичества. Не знаю, кто его финансировал, но, несмотря на псалмы, жившие во множестве на радиоволне, идея воплотилась в нем вполне атеистическая.