А если судьба?
Шрифт:
Инга
Я сидела за столом грубой отделке, в маленькой комнатушке, в которой кроме стола и двух стульев был лишь один диван и зарешеченное окно. Наблюдаю за снующими туда- сюда людьми, за решеткой и все чаще спрашиваю себя, зачем я пришла сюда.
В нервном жесте, запахиваю еще сильнее темный пиджак, как будто стараюсь защититься от холода, который пробирает до костей.
– У вас есть час,-говорит мужчина в форме и удаляется, оставляя меня один на один с бывшим мужем.
–
– Я думала, что я последняя кто захочет сюда прийти,-отвечаю, стараясь не расплакаться. Еще летом я думала, что ненавижу его всеми фибрами души, а сейчас глядя в эти уставшие глаза, понимаю, мне так сильно жаль его.
– Ты же понимаешь, что все было ради тебя Златовласка,-это дурацкое прозвище, которое невероятно бесило, сейчас откликом прошлого вонзалось глубоко в сердце. Как будто я теряла очень близкого человека. –Как ты умудрилась связаться с Егоровым?
В немом безразличии пожимаю плечами. Что я могу ему сказать? Что абсолютно не разбираюсь в людях, ведь дважды наступаю на одни и те же грабли?
– Ты его любишь,-тоскливо говорит он и я только киваю. Наверное, если заговорю- разрыдаюсь. А ведь я думала, что эта рана почти затянулась. Я перестала плакать по ночам и хоть до сих пор засыпала в обнимку с его подушкой, становилось намного легче.
– Он не стоит тебя. Так же как и я. Самовлюбленный дурак, который решил, что подарив тебе весь мир, смогу завоевать сердце этой маленькой птички,-его большой палец, проводит по моей щеке, стирая капли влаги, которые я даже не заметила.
– Андрей…-я резко одёргиваю голову и тыльной стороной ладони, вытираю щеки.- Я сама могу, позаботиться о себе.
– Ты повзрослела Златовласка,-он качает головой.-Зачем пришла?
Молча вытаскиваю из сумки свидетельство о разводе и отдаю ему. Андрей внимательно читает бумагу и лишь улыбается уголками губ.
– Я рад,-он отдает мне лист обратно, но я только качаю головой. Это его свидетельство, которое я попросила у суда лично передать ему.-Ладно,-он пожимает плечами и забирает бумагу.
Мне кажется это все до тошноты не правильным! Ну, не похож он на злодея, который измывался надо мной всю семейную жизнь. Даже сцена перед побегом, становится мрачной и безликой, заставляя думать, что все это плод моего больного воображения.
– Это ведь было?-ему не надо говорить, что я имею ввиду. Лицо когда-то близкого человека, приобретает серый оттенок и становятся словно не живыми.
– Прости,-одно слово, которое подтверждает мою правоту. Стараясь не показать, что мне ужасно больно, подымаюсь со стула и иду к выходу.
– Прощай, теперь уж навсегда,-я никогда не хотела, чтобы его жизнь сложилась именно так, но он сам был виноват, загнав себя в ловушку лжи. Я лишь невольный свидетель, всей этой грязи.
–
– Пока,-выхожу из комнаты ,закрывая за собой дверь старой жизни. Мосты сожжены…
***
Последний месяц осени дал о себе знать, внезапным похолоданием, одновременно напомнив мне, что пора заготавливать дрова на зиму. Зная, какого это рубить эти деревяшки на лютом холоде, я закуталась потеплее и, взяв топор на перевес пошла на улицу. Возле сарая, высилась огромная куча бревен, которую два дня назад по протекции жениха Альки мне привез лесничий. Поставив на пенек бревно, я размахнулась и ударила по колоде топором, рассекая деревяшку на две части. Одну из частей, разбиваю еще напополам, таким образом, из одной колоды, получая четыре бревна. За этой колодой, следующая и вот уже тяжелая физическая работа, увлекает меня на столько, что я абстрагируюсь от этого мира, поглощенная своими мыслями и мелодией, которую напеваю себе под нос.
«Люби меня долго, долго,
Чтобы больше,
Не было больно, больно,
Одиноко.
Люби меня долго, долго,
Невозможно.
Чтобы не в Каспий-Волга
Воды свои несла.
Как я тебя ждала»
– Правда ждала?-ворвался в мои размышления настойчивый голос, который на протяжении этого месяца я пыталась забыть, как страшный сон. Но нет, этот предатель был не эфемерный и действительно стоял за забором, всего в нескольких метрах от меня.
– Не думаешь, что это равноценно самоубийству, подходить к преданной женщине с топором?-усмехнулась я и медленно повернулась к нему. Такой родной и в тоже время далекий, глаза побитого щенка, темные круги под глазами, лицо осунувшееся, щеки покрыты темной щетиной, которая еще немного превратится в бороду.
Наивное сердце подпрыгивает в груди и рвется к нему, прикоснутся к лицу, стереть всю печаль, но мозг ехидно напоминает, кто виноват в этой разлуке, которая, оказывается, мучила не только меня.
– С чем пожаловал? У меня больше нет знакомых преступников, которых нужно поймать,-размахиваюсь и со всей возможной силой вонзаю топор в пенек.
– Инга, перестань и так тошно,-он открывает калитку и словно, хозяин заходит во двор. Сумка летит на крыльцо, а он молча снимает кожаную куртку, сует ее в мои руки и, беря топор, молча начинает колоть дрова.
– Серьезно? А что так? Может, принести активированный уголь? Только не ручаюсь, что не перепутаю его с слабительным! –наконец, произношу я, когда оцепенение от его наглости, проходит и кидаю куртку, обжигающую руки, на землю.