А КАПЕЛЛА
Шрифт:
Всегда.
Но не сейчас.
Она непонимающе оглядывалась вокруг – Нинкины слова, точно злое пророчество, попали в самую точку.
Никаких шуток – всё по-взрослому!
Добро пожаловать в ад!
И Снежка невольно почувствовала, как ей вдруг стало холодно – жаркие солнечные лучи больше не грели. Словно настала зимняя стужа.
Ледяными пальцами она сжала виски: немыслимо!
«Я не должна была спать с ним!»
Но сожалеть уже было слишком поздно…
И до самого вечера Снежка одиноко бродила по парку.
Удивленно наблюдая за ней, он с пониманием хранил вежливое молчание и старался не мешать ее уединению, видя, что ей отчего-то очень грустно.
Снежка не плакала – нельзя, ведь рано или поздно придется пойти домой. А что она скажет родителям, если придет вся в слезах?
Отец точно разозлится – он и так-то не в восторге от ее дружбы с Филей.
«Дружбы!»
Она устало опустилась на скамейку.
Почти семь…
«Меня, наверное, уже обыскались…» – но всё равно не могла заставить себя сдвинуться с места…
А Филя уже почти три часа подряд торчал в раскрытом окне своей комнаты с огромным командирским биноклем в руках: шикарная вещь – весь двор как на ладони!
Недаром его maman частенько наблюдала за ним, еще когда он был совсем мальчиком, при помощи этой штуки.
Куда же подевалась Снежка? Уже вечер, а ее всё еще нет!
Он уже бесконечное количество раз звонил ей на домашний, но всё без толку!
«А может быть, она просто больше не хочет меня видеть?»
Невозможно!
И он упорно продолжал искать ее среди пестреющего муравейника их огромного двора, боясь даже на мгновенье оторвать глаза от бинокля. Почти в исступлении и уже почти без надежды найти потерянное счастье…
Глупо! Ведь настанет же завтра! Нет! Это необходимо сделать сегодня! Чтобы она знала, как нужна ему… Что она – это единственный смысл… Но с каждой минутой чувствовал себя всё более покинутым…
Где же ее носит? Неужели всё было напрасно?
А ведь он так и не ложился!
Рано утром, разбудив Артёма, он уговорил его прогулять сегодняшние занятия и поехать за город – к себе на дачу.
– Зачем? Ну что за бред? – недовольно бурчал спросонья Тёма. – Ты что, совсем свихнулся? Ну какие еще цветы?
Но Филя не унимался:
– Мне нужна твоя помощь!
– Ты точно придурок! – заключил тот.
…Но всё же поехал.
И вот теперь, сидя с биноклем на подоконнике, Филипп всё отчетливее понимал, что ничего не понимает…
…И наконец увидел ее…
Снежка медленно подходила к дому какой-то странной походкой, точно это был путь на эшафот.
«Что это с ней?» – И он бросился на улицу.
Когда же Снежанна вошла в квартиру, готовая выслушать всё о своем столь долгом беспричинном отсутствии, отец почему-то на удивление дружелюбно, почти насмешливо молча посмотрел на нее и, прихватив с собой газету, скрылся в спальне.
– …Что случилось? – удивленно спросила Снежка у матери, которая тоже загадочно улыбалась.
– Сама посмотри… Даже не знаю, что и думать! – ответила та и кивнула головой в сторону гостиной.
Быстро сбросив туфли, Снежанна почти вбежала туда… И…
Это было…
Это было как…
…Это было как волшебство…
Здесь всё утопало в цветах…
Тюльпаны… Желтые, красные, белые… бордовые…
На полу, на столе, на телевизоре, на пианино…
Во всех вазах, в обычных трехлитровых стеклянных банках… Везде царили эти благоухающие бутоны…
– …Что это?.. – еле выдавила из себя Снежка, чувствуя, как внутри нее всё наполняется теплом и любовью.
– Приходил Филипп…
– … И всё это принес он? – Снежка не верила тому, что видела, – это великолепие завораживало ароматом и буйством красок.
Тюльпаны тоже с интересом разглядывали ту, ради которой им пришлось проделать столь утомительный путь, но восторг в глазах этой юной особы того стоил…
«Какая же я дура!»
…И, оказавшись во дворе, она тут же очутилась в Филиных объятьях.
Лихо подхватив ее на руки, он кружил, кружил, кружил ее…
А она, благодарно прильнув к его груди, не могла даже дышать… Так это было прекрасно…
Снежанна устроила Филиппа в кресле, стоящем на кухне возле окна, а сама занялась приготовлением чая.
– Может, ты всё-таки объяснишь, что всё это значит? – она наконец нарушила царившее между ними молчание.
Пребывавший до этого вопроса в абсолютнейшем ступоре, Филипп тут же принялся шарить по карманам в поисках сигарет, словно ее голос был сигналом к действию.
– Это очень длинная история, – нехотя ответил он.
– Ничего. Я готова выслушать ее от начала и до конца, – тоном, не терпящим возражений, проговорила Снежанна. – Теперь-то я уж точно никуда не тороплюсь.
Филя пристально взглянул на нее:
– Я не уверен, что тебе понравится то, что ты так хочешь услышать, поэтому будет лучше, по моему мнению… – но он не успел договорить.
– Сейчас меня совершенно не интересует твое мнение! – грубо оборвала его Снежка, невольно чувствуя, как внутри нее поднимается волна неконтролируемого бешенства. – Или я, по-твоему, не имею права знать, что ты, чёрт возьми, делал посреди ночи на дороге, без сознания и в луже крови?! И, собственно, зачем ты мне морочишь голову?!
– Послушай, ну, если я тебя до сих пор так сильно раздражаю, то почему ты просто не проехала мимо? – обиженно спросил Филя. Спорить у него не было сил.