А леший его знает!
Шрифт:
– Ишь, какие нелюди к нам пожаловали! – узнал хлевник двух народных героев княжества и опустил вилы. – Здорово, Бульгун!
– Здорово Метла! – поздоровался в ответ леший.
– Метла, ты же вроде не буйный, и не дурак, зачем тогда с вилами на нелюдей кидаешься? – лукаво щурясь, поинтересовался злыдень. – Ты что действительно думаешь, что они могут навредить полуночникам?
– Нет, конечно же, – засмущался хлевник и отбросил вилы в сторону. – Да, блин, соседский котяра повадился у нас молочко воровать, вот я на него засаду
– Погоди-ка! – удивленно поднял брови Стопарь. – То есть, как я понял, ты окриком «Стой, кто идет?!», хотел арестовать соседского кота? Метла у тебя с головой все в порядке?
– Я… это…
Метла совершенно смутился.
– Чего ты пристал к хлевнику, Стопарь?! – пришел к нему на выручку Бульгун. – Видишь, нелюдь важным делом занят – в засаде сидит. А мы его отвлекаем. Пошли уже!
– Лады! Бывай, Метла! И это… не тяни… за ум возьмись.
Друзья уже развернулись, чтобы идти дальше, когда любопытный, как и все нормальные нелюди, хлевник, окликнул их.
– А что это у вас в коробочке?
– Водяной! – без задней мысли ответил Бульгун. Поняв, что сболтнул лишнего, леший прикусил язык.
– Кто? Водяной? – на лоб хлевника полезли глаза, а в голову всякие подозрительные мысли. – А зачем вы туда его засунули? Задумали чего поди?
Ни злыдень, ни леший даже не знали, что ответить на такие с виду простые вопросы. Пауза затягивалась. Смутные домыслы в голове Метлы набирали силу, формируясь во вполне конкретные подозрения. И тут из коробка послышалось унылое лягушачье кваканье.
– Ук-к-ва, ук-к-ква, ук-к-ва!
Бульгун со Стопарем недоуменно переглянулись и уставились на коробок, внутри которого самозабвенно выводил лягушачьи трели водяной.
– Хех! – криво усмехнулся Метла. – Когда будете делать шашлык из лягушачьих лапок этого водяного, не забудьте пригласить! Бывайте!
– Ага! Пока! – скоропостижно попрощались с хлевником дружки и мигом исчезли в зарослях смородины, на которой только начинали распускаться почки.
Наслышан был хлевник о сплетнях про то, что злыдни головастиков и лягушек пожирают, но чтобы и леший такой гадостью питался, это было для него откровением. Вот вам, нелюди добрые, и доблестный защитник животных, вот вам, господа хорошие, и бескомпромиссный борец с браконьерами. Хлевника от этой мысли сначала скукожило, а потом ещё и передернуло.
– Фу! Какая гадость! – проворчал он себе под нос и, поглядывая вслед знаменитым полуночникам, пошел по своим делам, точнее по одному делу, но очень срочному.
Отвязавшись не без помощи находчивого Тритохи от дотошного Метлы, друзья остановились немного перевести дух.
– Блин, дружище, как это ты не уследил за Метлой? – попенял Бульгун Стопарю.
– Это я-то за метлой не слежу? Это вообще ты за своим языком следи! Надо же, на этом торчке раскололся, при первом шухере!
– Ты вообще, о чем, Стопарь?
– О том же, о чем и ты! А ты, о чем?
– Ладно, проехали!
– Тогда пошли дальше! Вон уже маковки княжьего терема!
Усилив бдительность и осторожность до предельного значения, новоявленные похитители артефактов продолжили движение короткими перебежками, чередуя их длинными, но не менее быстрыми переползаниями по-пластунски.
Спустя несколько минут они уже заняли удобную позицию для предварительного наблюдения и рекогносцировки. Вспомнив, что их вначале было трое, Бульгун вытряхнул из коробка задремавшего водяного. Потирая затекшую шею, Тритоха прилег рядом с сообщниками на ворох прошлогодних листьев, собранных княжеской челядью в саду.
Хорошее место выбрали подельники. Несмотря на то, что посреди весеннего благоухания, опавшие листья источали стойкий запах тлена, в случае опасности можно зарыться в них или просто слиться с их пятнистой раскраской. Но главное, отсюда открывается хороший обзор всего заднего подворья и виден старый заброшенный колодец в другом конце сада. Тот самый, о котором говорил Зыбун. Понаблюдав некоторое время за княжеским теремом, конюшней, другими хозпостройками, бесшабашные полуночники пришли к выводу, что опасности нет и можно смело действовать.
– Значит так, братцы! – шепнул Бульгун. – Давайте сделаем это по-быстрому! Я сейчас заберусь на ту яблоню, около колодца, ещё раз осмотрюсь и подам вам знак. Вы подбегаете и ты, Стопарь, спускаешь Тритоху в колодец. Главное, постарайся чтобы колодезный ворот не скрипнул, когда спускать его будешь…
– А что это сразу я ворот крутить?! – запротестовал злыдень. – Давай лучше я буду на яблоне куковать, а ты, Бульгун, крути лебедку с Тритохой. У тебя и силушки побольше, и опыта. Я как-то не особо к тягловому труду предрасположен.
– Ну, ладно, давай так! – усмехнулся леший, считавший, что самому ему будет проще и сноровистее водяного спустить в колодец. Просто зная несговорчивый норов дружка, он был уверен, что предложи сразу Стопарю забраться на дерево, тот обязательно бы захотел вращать лебедку, потому что он «вам не воробышек, на ветках чирикать».
– Ну, тогда я пошел! – сказал Стопарь, довольный что вышло именно так как ему вздумалось, и метнулся к новому наблюдательному пункту. Мигом взобравшись на яблоню, злыдень сделал контрольный осмотр местности и помахал рукой группе захвата и группе прикрытия, в лице водяного и лешего.
Те не заставили себя долго ждать: утренними тенями просочились они между кустарниками и деревьями, и притаились у колодца. Короткая передышка. Осмотр периметра. Все чисто! Можно приступать к финальной фазе операции!
Бульгун подсадил Тритоху на бревенчатый сруб колодезного околотка, забрался сам и, протянув водяному конец веревки, намотанный на ворот, шепнул:
– Держи крепче, чтобы не сорвался и не плюхнулся! Нам шуметь нельзя.
– Держу!
– Тогда действуй! С Родом, дружище!