А мы с тобой не чужие
Шрифт:
Не успеваю увернуться, как он мягко привлекает меня к себе, целует в щеку, и меня обдает дорогим мужским парфюмом. Таким родным, и в то же время горьким. Предательство горькое на вкус, теперь я это знаю.
Мягко отстраняюсь. В моих глазах затаенная боль.
Жестом приглашаю его сесть на диван в гостиной, а сама осторожно присаживаюсь на край. Данил, не церемонясь, плюхается между нами.
Сергей виновато смотрит на меня. Берет мою руку в свою.
— Даш, давай домой, а? Не могу я один, без тебя там
— А ты Юлю приведи. Оживет все сразу, — подмигиваю ему холодно. Или это у меня просто глаз на нервной почве дергается? Не разобрать.
Сережа шумно вздыхает. Закатывает глаза.
— Даш, ну, что ты заладила? Думаешь, если бы Юля мне была нужна, я бы ее не привел? Не нужна она мне. То, что она воспользовалась моим состоянием, не делает ее равной тебе.
— Как ты мог, Сережа? Ты же знал, что Ангелина – это имя нашей с тобой малышки. Зачем называть так дочь от любовницы? Других имен нет? Неужели не понимаешь, какую сильную боль вы мне причинили?
— Да не называл я ее, Даша! Меня перед фактом поставили. Протянули свидетельство, а там значится имя нашей с тобой дочери, — сетует Сергей. — Юля когда мне в кабинет свидетельство о рождении принесла, у меня чуть сердечный приступ не случился. Как будто заново в нашу с тобой боль окунули… А она стоит, улыбается так жизнерадостно, мол, вот, держи свою Ангелину.
Ухмыляюсь, да только горько. Можно ли верить его словам? Юля, конечно, могла. Да и свекровь, скорее всего, в стороне не осталась. Дала ей ценный совет под флагом «Спасем Сережу от пьянства любым способом».
— Как лоха последнего, развела меня Юля, — подтверждает мои слова Сергей. Вздыхает невесело, смотрит в пол. — Она, кажется, не понимает, где грань допустимого. Я пытался от нее откупиться. Квартиру им с дочерью предоставил, деньги отстегиваю каждый месяц. Но она не унимается. У нее от жадности глаза горят, и каждый раз все мало, мало. Дай, дай, дай… Но мне такая, как Юля, и даром не нужна. Моя семья – это вы с Данилом.
В его зеленых глазах столько раскаяния, что у меня щемит в груди. У нас семья. Сын Сережу обожает…
— Сереж, а как же мы дальше будем? — спрашиваю глухо. — Юля ведь права, не чужие они теперь. Новый год вместе встречать? Двумя твоими семьями? А в отпуск, как ездить? Юлю с дочкой будем за собой таскать? Или по очереди будешь нас возить? У меня это все не укладывается, понимаешь? Моя картина мира не предполагает, что у тебя две жены вместо одной. Ты, как арабский шейх, честное слово… — усмехаюсь горько.
— Ну, что ты заладила, Дашенька? Не собираюсь я их за собой никуда возить. Не нужны они мне. Хочешь, я им больше не буду денег на жизнь давать?
Что-то неприятное растекается под кожей колючими мурашками.
— А как же они жить будут? — переспрашиваю настороженно. — Ребенок же не виноват, что
— Тебя это должно волновать меньше всего. Это не твои проблемы, а мои.
Несколько мгновений мы молчим. В воздухе повисает тягостная тишина.
— Даш, а давай на море сорвемся? — внезапно предлагает Сергей. — Я уже путевки оплатил. Все включено, шикарный отель в Сочи со своим пляжем. Давай. Даш, решайся. Отдохнем, Даню накупаем в море, а по возвращению решим, как быть дальше с нашими отношениями. Обещаю, что не буду на тебя давить.
Сергей льет свои сладкие речи, и я начинаю поддаваться. А тут еще горящие Данькины глаза.
— Пап, а собаку? Купишь? Я тебе породу скидывал, какую хочу, — дергает отца за руку он. Ерзает нетерпеливо на диване. — Французика, пап!
— Дань… — слабо пытаюсь протестовать. Собака нам сейчас ну совершенно ни к чему.
Но Сергей улыбается.
— Сыночек, а давай сейчас в питомник съездим, выберем тебе щенка? Внесем задаток, а заберем, как с моря вернемся? Хочешь так?
— Правда? Папа, правда?
В глазах у сына слезы радости. Он кидается на шею Сереже, а я сижу на другом краю дивана и чувствую себя полной дурой.
— Даша, поедешь? — Сергей задорно толкает меня в бок. — Давай, поехали!
— Мам, умоляю, поедем! — виснет на мне сын.
— Поедем, — киваю согласно. Не могу я отказать, когда мой сын чуть не плачет от счастья. Мы и так ему жизнь испортили. Сказать сейчас нет просто невозможно, потому что это будет подло.
— Бабушка! Дедушкааа! — оставив нас, Данька несется во двор. — Мы в питомник едем! У меня будет собака! Собака! Французский бульдог, как я хотел!
— Твою ж мать… — срывается у моей мамы с губ ругательство.
А папа крутит у виска пальцем у Дани за спиной. Мол, что вы придумали? Какая собака?
Но Сережа упорно ведет нас с Данилом к своей машине. По всему видно, он тоже рад. С азартом запускает нас в салон. Данил нетерпеливо тянет ремень безопасности, я усаживаюсь рядом с ним. На переднее сиденье, к Сергею, из принципа не сажусь.
«Лексус» срывается с места и вливается в поток машин. Мы едем в питомник, где разводят французских бульдогов. Там есть в наличии щенки в дорогом окрасе.
Глава 22
Хозяйка питомника нам рада. Ведет нас в дом.
Щенки уже подросли, им по три с половиной месяца. Можно забирать хоть сегодня. Документы, прививки - все при них.
— А если задаток внесем, через неделю можно будет забрать? —интересуется Сергей, пока Даня, упав на четвереньки и захлебываясь от счастья, возится с щенками.
— Конечно, можно! Все для вашего комфорта, — кивает она.
— Данил, ты какого хочешь?