А не пора ли мне НА УЧЁБУ?!
Шрифт:
Граф принял из моих рук шкатулку, открыл её, — в это мгновение его брови чуть дёрнулись, — и перевёл взгляд на меня:
— Такого изящного решения я не ожидал. Но эта вещь мне определённо может пригодиться, в отличии от большей части всего того, что мне посчитали уместным подарить.
А как же поговорка, гласящая, что дареному коню в зубы не смотрят? И зачем, спрашивается, повышать голос до такой степени, что во все стороны уже отправились «гонцы», готовые рассказать всем о том, что мой дар оценили весьма высоко? В какую игру ты играешь, граф?
— Отнюдь не многим хорошо известен смысл слова практичность, ваше сиятельство. Но, если с формальностями покончено,
— Хм… — Талас вгляделся в лицо Гессы, и, промолчав несколько секунд, кивнул с улыбкой: — Если ваши чувства искренни, то я не вижу препятствий для вашего брака…
Но? По глазам вижу, что это ещё не всё!
— … но мне бы хотелось, чтобы посвящённое вашему дню торжество вы провели в моей усадьбе.
— Если таково ваше желание, то я не посмею отказать. — С этого момента мне придётся действовать чуть осторожнее, и посвятить сбору и обработке информации куда больше времени и сил. Я знал, что род Шорнов никогда не был ярым противником демонов, но и к тем, кто выступает на нашей стороне, этих вояк отнести нельзя. Следовательно, это предложение шло не от щедрот души, и зачем-то я графу был нужен. Или как приманка, — для кого, если в городе только Кэл может мне что-то противопоставить? — или как противовес, лишний камень на чаше весов. Как союзник я откровенно плох, ибо моё здесь пребывание ничем не гарантированно, и я могу буквально исчезнуть в любой день вместе со всеми родными. Моё желание учиться? Не смешите! В политике это ни разу не ограничитель. Прямо сейчас я больше склонялся к версии о том, что моими руками хотят подчистить оставшуюся грязь, но это всего лишь ничем не подкреплённое предположение. — Но я был бы не против как-нибудь встретиться и наедине обсудить… детали торжества.
Совсем небольшая пауза, но граф не мог не понять намёка. Глаза Таласа блеснули, но ответил он без единой заминки:
— Это можно устроить. Я непременно извещу вас о дате встречи. А сейчас — прошу извинить, меня ждут другие гости.
— Пусть удача никогда не оставит вас, ваше сиятельство.
— Взаимное пожелание…
От резкого разворота тяжелый плащ хлопнул по ногам мужчины, — от маски недалёкого вояки граф отказываться, естественно, не собирался, — а он сам направился к новоприбывшей группе аристократов, принадлежащей к одной семье. Там даже дети были, так что я решил позволить себе слегка расслабиться. Да и когда ещё, если не на празднике, охватившем весь город? Да, горожанам тоже организовали все условия, выведя артистов, установив по всему городу сотни столов и выкатив тысячи бочек с бесплатным алкоголем. Граф решил совместить и своё восхождение на престол, и празднование победы, так что гулянка ожидалась нереально масштабная. Мне и сравнить-то не с чем, так как раньше я такие мероприятия предпочитал не посещать. Но по атмосфере — преддверье наступления нового года, не иначе.
— Итак, есть что-то, чего бы ты хотела?
Гесса подняла на меня свои алые глаза и, прищурившись, тихо сказала:
— Наверное, заранее узнавать о такой важной вещи, как наша свадьба. Тебя вообще не интересует моё мнение?
— А ты против? — Ответом мне стала тишина, ибо ситуация была — как в анекдоте про парня, девушку и два куска торта разных размеров. Но объясниться как-то надо, так что я слегка приглушил исходящие от нас звуки. — Я не планировал просить у графа благословления. В конце концов, оно нам не очень-то и нужно… Но только так я мог перевести тему.
— Перевести тему? Серьезно…?
— Талас явно хочет стравить нас с радикально настроенной
— Но конфликт образуется в любом случае, а сегодня ты совсем не факт, что сумел хоть что-то выиграть.
И то верно. Я и подумать не мог, что граф решит в добровольно-принудительном порядке перевести нашу с Гессой свадьбу на свою территорию. И особенно долго откладывать — тоже не вариант, так как не далее чем через три месяца у меня будет столько дел, что вместе с торжеством останется только вздёрнуть самого себя на рее. А отказать графу в такой ситуации я не могу, ибо на данный момент он — стена, защищающая моих родных. Фактически те, кто стремится к власти и обладает ею могут друг друга хоть перерезать, если соблюдаются простые правила:
Первое — никто, кроме благородных и особо приближенных ничего не знает о происходящем. Тобишь, горожане должны жить с чувством веры в непоколебимую, непогрешимую и чуть ли не святую знать, среди которой конфликтов нет и быть не может. Естественно, что-то просачивается в народ, но лишь в виде слабеньких отголосков.
Второе — ни одна из сторон конфликта не должна забывать о чести и благородстве или, по крайней мере, обставлять всё так, чтобы грязь никогда не вылезла на поверхность. Те же похищения с шантажом категорически не одобряются вышестоящим дворянством и самим королём, и за такое очень жестоко наказывают. Почему? Да для того, чтобы в замшелое болото благородных хоть как-то могла попасть свежая сильная кровь! Ведь аристо с развязанными руками едва ли допустит, чтобы из грязи в князи выбрался талантливый, потенциально могущественный, но не имеющий за собой реальной силы простолюдин или какой-нибудь мелкий рыцаришка. Куда как более жёсткий вариант этих правил действовал по отношению ко всем нормальным ученикам магических академий и военных училищ, куда могли попасть и знатные дети, и талантливые грязнокровки, да простит меня одна взлохмаченная особа. Пока студенты спокойно учились и действовали на благо царства, их защищала воля короля. Но если студент, скажем, решит сцепиться с кем-то вне стен учебного заведения, эта защита сойдёт на нет.
Простое и понятное правило, позволяющее получить неприкосновенность для себя и близких в обмен на невозможность повлиять на что-то во «внешнем мире». Мне такая защита не светила по многим причинам, но это не значит, что я не могу использовать во благо себе её более слабое проявление. Действовать честно и открыто, переть вперёд, словно живой танк — и ни одна скотина не позарится на отца, мать и брата. А уж себя и Гессу я защитить сумею.
— Но пока я и не проиграл ничего свыше того, что уже было утрачено. К нашему разговору прислушивалось несколько человек, так что о том, что граф нам благоволит скоро станет известно абсолютно всем…
— А в гильдии меня будут подкалывать с удвоенной силой. — Демонесса вздохнула — и взяла бокал с чем-то золотистым и шипящим с предложенного слугой подноса. — И так уже соблазнительницей детей нарекли, а теперь…?
— Ни пять, ни десять лет в нашем случае не сыграли бы особой роли, а откладывать что-то подобное на потом я не собираюсь. — Пооткладываешь тут, когда собственные глаза активно стараются всё испоганить и наставить тебя на путь истинный. — После расскажу, почему. И, кстати, с каких это пор я стал ребёнком?