А обещали сказку…

Мяхар Ольга Леонидовна

Киваю и иду следом. Медленно согреваясь…

Чердак Вирту вроде бы понравился. Он прошелся по комнате, открыл окно и бросил куртку на край стола. Сэму, как раз что-то искавшему в «холодильнике», спокойно улыбнулся, окинув парня оценивающим взглядом. Парень в свою очередь нахмурился и на контакт не пошел. А под конец и вовсе закрылся у себя в каморке, прихватив кастрюлю с супом и Металл (как он назвал живую статуэтку).

Вздохнув, повела показывать Вирту свою комнату, по дороге прихватив великую книгу магии, местами заляпанную пятнами и с отпечатками жирных пальцев. Но надписи все еще были

вполне различимы, и рисунки вроде не сильно пострадали. Так что вполне можно было сунуть ее в руки мужа с ощущением гордости в душе.

Книгу покорно начали листать, расположившись на кровати и подложив подушку в изголовье. Ищу сухую одежду, скинув кофту и чихая от холода.

– Империус Клоатус? – выгнув дугой бровь.

– Для прочистки сточных ям, – присев на край кровати и суша полотенцем волосы. – Я подумала, что городу это может быть полезно.

– А ты не перебарщиваешь с магией? – откладывая книгу и отводя локон с моего лица. – Если все смогут колдовать…

– Но это смогут далеко не все. – Улыбаюсь и ложусь рядом, стараясь успокоить бьющееся сердце. – Да и сами заклинания быстро изнашиваются и теряют силу уже после двадцатого применения.

– Двадцать…

– Да. Моя любимая цифра, помнишь?

– Нет.

Гм…

– А какую цифру я любила?

– Тринадцать. Ты говорила, что любить надо худшее, а ждать конца. Тогда хорошее станет приятной неожиданностью.

Какая я глубокая личность была, однако. Так и тянет поинтересоваться: среди каких ужасов выросла.

– Гм. А… что еще ты помнишь обо мне?

– Ну, – пропуская мой локон через пальцы и глядя на плывущую за окном полную луну, – ты любила прогулки по ночам, часто сидя на крышах и любуясь звездным небом. Обожала кошек и боялась собак. Любила засиживаться допоздна – так, что тебя сложно было потом разбудить утром. А еще по вечерам часто заваривала горячий ароматный чай и, набрав побольше плюшек и печенья, устраивалась на диване и включала фильм. И мы могли до трех утра смотреть комедии, сидя вдвоем и отключив телефоны… Ты не любила алкоголь, но обожала газировку, вечно таская с собой холодную банку колы, купленную в ларьке у дома. Ненавидела жаркие солнечные дни, но любила в дождь сидеть с компом на подоконнике, кутаясь в плед. А еще любила сумасбродные идеи и вечно вляпывалась во все подряд, после чего звонила и весело сообщала: нужна помощь. – Он замолчал. Лежу, все больше узнавая себя и притихнув в его руках. – В тот день ты тоже позвонила и, смеясь, сказала, что снова вляпалась. После чего назвала адрес и отключилась… Как выяснилось, подростки устроили пьяную разборку. Ты была ни при чем. Просто оказалась, как с тобой бывало часто, не в том месте и не в то время. И ничего не смогла сделать.

Н-да-а. Вздохнув, кладу голову на его грудь, закрывая глаза. Память – упорно молчит.

– Смотри, – показывает мне фотографию.

Открыв глаза, смотрю. На ней смеющаяся девушка тискает небольшого котенка, со страшно недовольной рожей выглядывающего из ее рук. Волосы девушки распущены и мягкой волной спадают до пояса. Глаза – яркие и большие, сияют счастьем. В рубашке и шортах, она выглядит если не мило, то симпатично точно. А в чем-то – даже красива. Для фотографа точно.

– Это я? – осторожно беря прямоугольник и удивленно его разглядывая.

– Да. Ты и Мурз. Я тогда его тебе только подарил. Ты давно просила котенка, я все не хотел. А этого – взял.

Улыбаюсь, сжимая карточку в кулаке. Из глаз снова бегут слезы, но они редкие и сейчас остановятся.

– Спасибо.

Он промолчал, поглаживая меня по голове и глядя на звезды, окружающие скрывшуюся за тучами луну.

– Я проснусь. Обещаю.

– Хорошо, спи.

– Ладно, – все еще сжимая карточку в руке и закрывая глаза.

Ладно. Я проснусь, честно. Проснусь ради него.

Даже если весь этот мир рухнет к чертям.

Глава 51

А на следующий день он ушел. Мне дали тысячу рекомендаций, наставлений и подробный план, когда и как надо просыпаться, повторенный, наверное, раз тридцать. Под конец поняла, что еще немного – и начну рычать и кидаться на всех подряд. Магия вихрями крутилась вокруг головы и рук, готовая буквально ко всему, а с неба над городом пошел дождь со снегом, пугая население и смыв половину рисунков со стен домов. Те, что остались, были в таком состоянии, что охотиться не могли в принципе.

В итоге мне была взбучка от главного волшебника, предельно вежливо попросившего больше так не делать. Покивала, выдворив старичка на лестницу и сунув, в качестве извинений, пару листов новых заклинаний. После чего закрыла люк. Кажется, тот не обиделся, сжав в узловатых пальцах ценный материал и тяжело вздохнув напоследок.

А потом Вирт ушел… Просто растворился в воздухе, обняв меня на прощание. Вздохнув, еще раз перечитываю лист с наставлениями, решив бросить его после в камин. Немногочисленные пункты инструкции гласили:

1) В день седьмой в три пополудни не спать.

2) Не есть.

3) Не пить.

4) Как только почувствуешь сильную головную боль – максимально расслабиться и закрыть глаза.

5) Больше НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ.

Усмехаюсь и закрываю глаза, сидя на спинке кресла. Что ж, по крайней мере, скоро мы будем вместе.

Сэм вышел из комнаты только к полудню. Долго сопел, демонстративно прибираясь и мотая щеткой грязь из одного угла в другой, пока я дописывала книгу.

– Я уеду послезавтра, – не оборачиваясь к пареньку.

– С ним? – набычившись.

– Нет. Одна.

– А… когда вернетесь? – Щетка забыта, парень встал напротив, засунув руки в карманы и хмуро на меня глядя.

– Скоро. Я уезжаю ненадолго, а тебе в мое отсутствие надо будет…

– Не врите.

Откладываю книгу и поворачиваюсь к нему:

– Ты о чем?

– Не вернетесь. Я же слышал, что он там ночью говорил. Про свой мир, жену, кота какого-то.

Представила паренька, часами слушавшего через стакан разговор за стенкой. За отдельные фразы стало стыдно.

– Стены тонкие. Там и вслушиваться не надо, – пояснил он.

– Гм.

– Я поеду с вами, Учитель. И книгу возьмем. А то я один тут от всех магов не отобьюсь. Они ж как узнают, что вас нет, а книга есть…

Представила, вздохнула, закрыла труд всей жизни. Он прав, надо тайник какой сообразить.

– Ты не сможешь поехать со мной, поверь.

– Смогу!

И столько упрямства на лице. Вспомнила, что только при мне мальчишка стал нормально питаться, появились жилье и деньги. Да и я им почти не помыкаю… Короче, жизнь у паренька изменилась разительно. Родителей же и семьи вроде нет, вот и… привязался к Учителю. И теперь не хочет снова все потерять.