А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы 3
Шрифт:
— Не подавись. — Я продолжил наблюдать за реакцией часового,стараясь говорить чётко и неторопливо. — Кстати, я слышал, у этих... Эм... Рыцарей... Что у них нет никаких проблем с едой. Кто-то их снабжает. Прямо как в настоящем средневековье. Может, какие-то крестьяне... Кто-то же эту еду добывает... Или производит.
Борз перевёл взгляд с голого куста на дорогу и обратно. И по прежнему инстинктивно старался не смотреть в нашу сторону.
— Скорее какие-нибудь рабы. — Кира недовольно сморщила нос. — Подпрягли кого-нибудь на себя работать. Кто будет добровольно с грядками возиться, если остальные
— Так вот рыцари, по идее, именно этим и вносили свою долю в общее дело выживания, так сказать. Всё свободное время проводили в воинских упражнениях или охоте. Чтобы быть всегда готовым защитить своих крестьян от грабителей. Или от враждебных соседей... — На этих словах часовой опять дёрнулся. Интересно... Это вы для «королевства» враждебные соседи? Или они для вас?
— Да уж конечно! — Девчонка скептически пожала плечом. — Они ж на всём готовом, нафига напрягаться? Я слышала, что наоборот — пьянствовали и разврат устраивали.
— Не без этого. Грабителей среди аристократии тоже хватало. Особенно в кризисные времена... Но вообще не стоит прямо так сразу примеривать современные понятия о морали и совести на средневековые реалии. Война для феодала — смысл жизни. Битва — праздник. Военный подвиг — лучшая награда, после которой и помереть не жалко. А воинская корпорация... Как бы это проще сказать... В общем, если будешь отлынивать от службы и вести себя не по понятиям — пацаны не оценят.
Кажется, наш часовой машинально легко кивнул, словно одобряя такое мнение. Точно подслушивает.
— Ну так ты ж сам говоришь — это всё про тех рыцарей, которые фиг знает когда жили. — Кира, наверняка основательно заскучала за время нашего молчаливого заезда и теперь с удовольствием поддерживала беседу. — А современные отморозки? Какая там, нафиг, воинская корпорация... Вон как у шмелей — грабежи и пиздюли для всех, кто слабее. Или ещё чего похуже... Вон с девчонками поговори, как-нибудь на эту тему... Как они их там защищали... Если они захотят, конечно... Вот их корпорация!
Я согласно склонил голову:
— Твоя правда. — Присмотревшись к спящим, я заметил, что командир дышит не так глубоко и ровно, как остальные. Тоже слушает. — Вообще, знаешь ли... Любопытный факт... При всём том негативе, которым несомненно сопровождается рабство... В своё время это было одним из величайших гуманистических достижений человечества.
— Чё-ё-ё?
Командир точно нас подслушивает. Это провокационное сообщение заставило его затаить дыхание точно так же, как и часового. Который продолжал усиленно изучать скучный куст. Всё-таки в вас ещё сильна детская любознательность, не смотря на всю внешнюю суровость...
— До того, как человек научился производить достаточно много пищи собственным трудом, в пленении рабов не было никакого смысла. Пленник — это просто лишний рот. Его же нельзя брать с собой на охоту или на поиск чего-нибудь съедобного. В лучшем случае — за него можно получить выкуп. Но далеко не всегда. Поэтому очень долгое время единственным разумным поступком по отношению к пленным было
Кажется, сейчас меня слушали уже все наши сопровождающие. Смуглый Равшан даже не стал делать вид, что ему не интересно. Разлепив глаза, он откровенно уставился в нашу сторону.
Проглотив очередной кусок тушёнки, я закончил мысль:
— Ну а когда человек научился не только забирать у природы её богатства, но и сам кое-что выращивать... Или кое-кого, с рогами, пятаками и копытами... То и раб стал способен сам производить пищу. Причём гораздо больше, чем мог съесть он сам или его надсмотрщик. Это позволило высвободить из производства еды не только воинов, которые начали захватывать и покорять новые земли. Но и мыслителей, которые начали изобретать и покорять новые рубежи научных знаний. И с этого момента человеческая цивилизация начала расти, как говорится, не по дням, а по часам. Ведь за сотни тысяч лет до этого мы еле-еле освоили каменные и деревянные инструменты. Пригляделись к металлу... А вот уже за следующие десять тысяч лет — расщепили атом и добрались до космоса.
— Ага... А потом и вот до этого всего добрались! — Кира развела руки в стороны, демонстрируя окружавшую нас пустошь. — Браво, человечество! Так держать...
— Вот только рабам от этого лучше не стало! — Неожиданно подал голос часовой, перебив сарказм девчонки. Теперь он смотрел на меня — дерзко и открыто. Провокация сработала.
— Борз! — Череп мгновенно открыл глаза и строго окликнул своего подопечного. Тот ответил ему не менее дерзким взглядом. Но через пару секунд всё же отвёл глаза в сторону, презрительно сжав губы. Сорвав травинку, он начал измельчать её короткими резкими движениями. С современным рабством этот парень был знаком не понаслышке. И он точно не считает его гуманистическим достижением.
— Что-то мне подсказывает, что в этом королевстве крестьяне живут не сильно лучше рабов... — Хотя мои слова вроде бы как были обращены к Кире, но теперь я открыто смотрел на командира, провоцируя его на дальнейшую реакцию. — Средневековый крестьянин часто был искренне рад своей доле. Отщипнёшь от урожая господину на новый доспех и всего делов... На войну-то ходить не надо. Пусть они сами там друг другу черепа крошат... Да?
Последний вопрос был обращён уже не к Кире. И командир десантников, кажется, был уже готов выдавить из себя хоть что-то, кроме своего вечного «не уполномочен». Как вдруг голос подал Борз. Вскочив на ноги, он пригнулся и указал куда-то вдоль трассы:
— Легки на помине, мудилы...
Глава 18. Странные заположняки
— Борз, спокойно... Тойво! Подъём! — Командир толкнул спящего белобрысого парня. А я про себя отметил, что, с учётом их комплекции, никак не мог назвать этих ребят «пацанами» даже в мыслях. Хотя большинство из них ещё даже не испытывало необходимости в регулярном бритье.
— А? Чё? — Блондин проморгался и осовело огляделся. — Разве уже прошло полчаса?
— Союзнички идут... — Прошипел Череп, перекидывая автомат с плеча на руки. О том, как именно он относится к союзникам, его тон и движения говорили мне куда больше, чем слова. Да и поведение всех его подчинённые тоже.