А отличники сдохли первыми… 3
Шрифт:
— А ты? — Алина перестала пятиться и схватила меня за рукав.
— А я пока задержу это... Что бы это ни было... — Обернувшись на неё я прикрикнул сквозь растущий гул множества голосов. — Вперёд! Не тормози!
Поначалу девочка, было, глянула на меня с обидой, но тут же нахмурилась и решительно тряхнула чёлкой, давая понять, что согласна.
— Ребята, за мной! — Освещая своим фонарём путь всем троим, она вприпрыжку повела наших союзников вдоль стены, уходившей вправо, приняв на себя командование. Парни не возражали, радуясь возможности отойти от приближающейся мерзости
Проводив удаляющиеся тени взглядом, я повернулся обратно к решётке, подняв оружие. Передние ряды плотно прижало к прутьям. У тех, что стояли по центру, не выдержали и с глухим хрустом сломались рёбра. Пожалуй, сейчас бы пригодился огнемёт октябрят. Нужно будет заставить Кита сделать пару опытных образцов, когда вернёмся... Если вернёмся...
— Мы вместе.
Что, блядь? Опять вы в моей голове? Пошли прочь, ублюдочные твари!!!
— Мы твоя защита.
Морозильники отодвинулись ещё на пару сантиметров после особо мощного толчка. И снова послышался булькающий хрип гнилой глотки, медленно набирающей в себя воздух.
Я сделал попытку отойти назад ещё немного. Но, сделав шаг, поднять ногу для второго уже не смог. Стопа словно прилипла к полу. Я делал всё как обычно — перенёс вес на другую ногу и дал мысленный приказ для шага. Но тело просто отказывалось повиноваться.
— Мы это ты. А ты это мы.
Руки, сжимающие оружие начали опускаться сами собой. Точно также как в тот момент, когда ты уже не можешь удерживать слишком тяжёлый груз. И мышцы расслабляются сами собой, лишённые запаса энергии, не смотря на все твои усилия — как физические, так и волевые. Меня хватило только на то, чтобы хоть немного сдвинуть указательный палец, лежащий на чувствительном спусковом крючке. И этого было достаточно для того, чтобы сквозь гул десятков ворчащих глоток бахнул выстрел. Заряд дроби врезался в холодильники, лишь немного задев прижатых к решётке тварей. И разметав по сторонам ползущих в мою сторону червей. Белесая мерзость скорчилась, пометалась в резких конвульсиях и замерла.
Оглушительный звук выстрела, усиленный отражением от низкого потолка и каменных стен, немного отрезвил, перекрыв собой манящий шёпот, идущий изнутри головы. И я, наконец-то, смог отступить ещё на пару шагов и обратить взгляд от решётки к удаляющемуся фонарику.
Пятно света, убегавшее от меня вдоль стены, на миг остановилось, повернулось в мою сторону, словно желая удостовериться в том, что со мной всё в порядке. И, через пару секунд, снова продолжило движение вдоль стены.
— Мы вместе.
Я снова не мог пошевелиться, глядя на то, как покрытый слизью, извивающимися червями и дырками от дроби морозильник пододвинулся ещё немного. И ещё. И ещё.
Вместо того, чтобы отступить и пальнуть в этих тварей ещё разок, я наоборот зачем-то сделал шаг вперёд. И вдруг отметил про себя, что больше не чувствую вони. Наоборот. Сквозь маску потянуло каким-то очень приятным, но пока трудноуловимым запахом... Что-то из детства... Такого беззаботного и весёлого... Когда можно
— Мы твоя защита. Твоё счастье. Твой покой. Твоя свобода.
Ещё шаг вперёд.
— Мы вместе.
Медленный булькающий вдох, который издавало существо, скрытое от меня передними рядами заражённых, всё нарастал. Но теперь это бульканье было приятным для слуха. Как плеск сверкающей на солнце волны, в которую ныряешь со всего разбега. «Мама, смотри, как я могу!»
— Кир!!! — В мою руку вцепились тонкие прохладные ладошки и потащили меня куда-то в сторону. — Что ты делаешь! Отойди!!!
Этому журчащему голоску я обычно был готов повиноваться с куда большей охотой, чем тому хору, что звучал у меня внутри черепа. Но... Тут же мама... Я так давно её не видел...
— Ну отойди же!!! Ты что!!! — Ладошки продолжали отчаянно дёргать меня в сторону. Прочь от берега реки, на который вот-вот должна была накатить шикарная волна, поднятая проплывшим теплоходом. А я уже как следует разбежался. И мама вот впереди сидит на покрывале, спиной ко мне. Сейчас она увидит, как я ловко нырну!
— Кир!!! Отойди, пожалуйста!!! Отойди!!! — Голосок, кажется, начал звучать испуганно. Кажется, девочка, которая меня звала, даже заплакала...
Я сделал шаг в сторону. Песок пляжа обжёг голые ступни. Захотелось закопаться в него поглубже, туда, где он сыроватый и прохладный. Но настойчивые ручки продолжали дёргать меня в сторону и я сделал ещё шаг от берега...
А волна была уже совсем близко. Скоро будет поздно разбегаться.
Грохот нескольких выстрелов мигом уничтожил и солнце и пляж и волну. И маму.
Вместо них я теперь видел прямо перед собой прутья решётки, позади которых какая-то серая жирная харя готовилась блевануть на меня зарядом слизи.
— Кир!!!
Я бросил тело в сторону на голос Алины. И, подхватив её на руки, покатился после приземления по полу, упираясь в бетон локтями и стараясь не помять хрупкое тело девочки.
А слева от нас обрушился поток мутной слизи вперемешку с толстыми белесыми червями.
Глава 8. Минус второй
Каждый иногда испытывает отдельные очень неприятные ощущения. Или наоборот — переживает события, оставляющие на душе только радость. Тоже достаточно часто, вне зависимости от того, насколько сильно входит в моду пессимизм и депрессия.
И лишь изредка человеку предоставляется случай пережить такие события, которые одновременно вызывают сильнейшие эмоции из совершенно противоположных концов спектра. События или происшествия, которые радуют до слёз и, в то же время, отвращают до сведения скул.