А отличники сдохли первыми... 4
Шрифт:
Пацаны выразили согласие дружным угуканьем.
— Дорогое удовольствие по нынешним временам. Он почти ведро солярки сжигает только для того, чтобы завестись и с места тронуться.
— Ничоси...
— Сорок тонн, «ничоси». И ракета примерно столько же.
— Да-а-а... — Поражённый мощью ядерного щита погибшего отечества, Юрок продолжал наблюдение за центром скопления. — А чё это за грибы, как думаете?
— Подтопольники... Хер их знает. Не грибник. — Я присмотрелся к сухой траве — вроде бы ветер снова менялся. — Юрок, я с тобой не то что под пулями
Пулемётчик обернулся и, улыбнувшись одними глазами, согласно пожал плечами, выразив общее мнение.
— Вроде зашевелились... — Пух снова подал голос.
Толпа, водящая неспешные хороводы вокруг грибницы развернулась против ветра, который, очевидно, наконец-то принёс к ним кондитерские ароматы. И не торопясь двинулись в нашу сторону.
— Эти совсем медленно ходят. Обычные уже бы скакали наперегонки. — Шотган выразил экспертное мнение. — У меня один раз пакет с гречкой из бомбоубежища в руках порвался, когда запасы оттуда таскали — я еле успел до ограды добежать.
— Тем лучше. — Я убрал свёрток с шоколадом в карман комбинезона, располагавшийся на животе. — Значит, ползком за ними угонимся. Сейчас как мимо пройдут — сразу вылезаем.
Тяжело дышащие и постоянно заходящиеся в надрывном кашле жоры неторопливо прошли мимо нашей ложбинки, неуклюже проваливаясь в сырую пашню. Кто-то обошёл вокруг, а кто-то пошёл прямиком через наше укрытие. Посторонившись, пацаны пропустили мимо себя пару доходяг в грязных армейских бушлатах. Ракетчики... Перейдя по яме, жоры тут же начали карабкаться наверх, стараясь не отстать от сородичей. Но один из них на минуту остановился и как следует прокашлялся, харкнув на землю мутной мокротой, совсем рядом со мной. Присмотревшись, я заметил, как в пузырящейся жиже плавают какие-то редкие мелкие чёрные точки.
— Всюду жизнь... Ладно, вроде достаточно густая толпа. Лезем! — И мы медленно поползли наверх, вслед за доходягами в камуфляжных бушлатах, всматриваясь сквозь неспешно переступающие ноги в место дислокации бандитов.
Но не успел наш отряд преодолеть и пяток метров, как за ногу меня задёргал один из юных бойцов, и послышался сдавленный шёпот:
— Кир! Кир!
— Да чё ещё... — Я раздражённо обернулся, стараясь не поднимать голову в перемазанном грязью колпаке защитного костюма слишком высоко.
— Смотри! Тягач! — Шотган указал совсем не в том направлении, где стоял сгоревший многотонный «МАЗ». Потому что тягача там больше не было. Он медленно полз следом за покинувшей его толпой в нескольких десятках метров от предыдущего места стоянки. Вместе со всеми своими гигантскими наростами.
— Срань господня... — Мне было плохо отсюда видно, но, похоже, спущенные колёса почти не крутились, раздвигая собой сырую землю. В движение огромную массу приводили явно не они. И не двигатель. Над полем по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только ветром и покашливанием нашей массовки.
— Вот почему он тут посреди поля застрял... — Шотган, как замыкающий, начал беспокоиться раньше
— Не за нами, а за ними. — Я кивнул на толпу жор, понемногу окружающих место падения куска шоколадки. — Давай, не тормози! Ползём дальше!
Со стороны развалин, в которых прятались ленинские, послышались отдельные вопросительные восклицания. Но жоры были ещё слишком далеко от них, чтобы побеспокоить основательнее. Похоже, малолетних бандитов тоже удивил вид ползущей по полю сгоревшей машины. И теперь они могли легче нас заметить, чем если бы смотрели только на скопление вокруг лакомства.
— Может, в сторону отползём? Прям чё-то догоняет... — Шотган снова задёргал меня за штанину, постоянно озираясь на приближающуюся колёсную грибницу.
— Засекут! Лучше ползи быстрее! — Достигнув края толпы, обступившей центральную кучу-малу, пытавшуюся добраться до шоколада первым, я развернул полиэтилен, отломил куском ткани ещё треть батончика и швырнул как можно дальше в сторону развалин. Из положения лёжа бросок получился не таким далёким — перелетев через толпу, кусок батончика упал метрах в пятнадцати от нас. А до укрытия бандитов было ещё примерно в три раза больше.
Спешно завернув остаток десерта обратно в полиэтилен, измазав его для верности в грязи, я тут же пополз следом за медленно смещающейся толпой, подбадривая кадетов. Которые тоже начали опасливо вертеть головой в сторону новой угрозы:
— Э, кроты-убийцы! Не тормозим! — Но всё-таки обернулся сам и, пропуская бойцов вперёд, присмотрелся к надвигающейся махине. Между ней и той ямой, в которой до сих пор валялись трупы ленинских, осталось несколько десятков метров. И расстояние сокращалось со скоростью быстрого шага.
Очередь последнего ломтика шоколадки настала быстро. Обогнув несколько тощих тел, раздавленных сородичами в общей свалке, я подполз к остановившейся толпе и расчехлил оставшийся кусочек. Вложив в бросок как можно больше силы, я рискнул и немного привстал для лучшего замаха. Получилось лучше, чем во второй раз. Теперь толпа должна была сместиться к развалинам почти вплотную. И тогда можно будет немного посторониться, чтобы не попасть под многотонную грибницу. В тоже время оставаясь вне сектора обзора противников.
— Догоняет, Кир! Догоняет!
— Шотган, затнись! — Зашипел я на прикрывающего тыл бойца. — Сейчас сместимся, не ссы! Когда толпа поближе к бандитам подойдёт. Давай вперёд, я теперь с тыла буду.
Пропуская пацана, я продолжил наблюдение за перемещением ракетоносца — тягач, тем временем, уже начал перебираться через нашу ложбинку. Уткнувшись бампером в край ямы, машина на пару секунд остановилась. И тут же послышался весьма неприличный шум, как будто рядом с нами пускал ветры какой-то великан. С этим звуком двойная кабина тягача приподнялась, выворачивая бампером комья земли, а по сторонам от восьми пар колёс полетели брызги слякоти, словно выдуваемые из-под днища мощным компрессором. И закопчённый «МАЗ» снова продолжил движение в нашу сторону, постепенно выбираясь из низины.