Солнце было в зените. Его весеннее сияние умиротворяюще действовало
на меня. В воздухе мелькали лепестки, срываемые с цветущих неподалеку вишен. Мысли лениво и тягуче переливались в моей голове, доставляя почти физическое удовольствие. Я стоял на посту у здания комендатуры. Напротив дымили печи крематориев. Сегодня был день, когда заключенных сжигали не на открытом воздухе. Это хорошо, – подумал я. Это значит, что мой слух не будет омрачен звуками выстрелов и криков смертников, а нюх – вонью горелых человеческих тел. Человеческих ли? – рассуждал я. Как от первого человека Адама могли произойти люди разного сорта? Зачем на земле столько человеческого мусора? Человеческого ли? Вопросы, ответы и какие-то обрывочные
философские размышления лениво перетекали из одного в другое в моей голове. Жить хорошо, – подумалось мне. А потом я увидел его…
Распрямляя спину и поднимая голову, огромное существо, напоминающее глиняную массу в форме человека, вырастало сквозь крышу одного из бараков еврейского блока. Грохот разбивающейся черепицы привлек внимание тех, кто в это время находился в концлагере. Страх и ужас сковали всех, кроме евреев. Они вдруг обрадовались, оживились и стали громко кричать: «Голем, голем!». Великан развернулся в сторону крематориев и пошел, разбивая и круша руками и ногами все, что было у него на пути. Кроваво-коричневая пыль, похожая на песок синайской пустыни, принесенный хамсином, накатывала на концлагерь гигантской волной и оставалась повисать в воздухе.
