А смерть подождет
Шрифт:
— А принцесса Айра каким боком туда затесалась? — раздраженно спросил Вуртон. Краем глаза я заметила, как вскинул голову Маркус, услышав имя родной дочери правящего короля.
— Неважно. Всё равно все будут мертвы, — холодно заявил Тимтхэнн не дрогнувшим голосом, словно говорил о количестве блюд на сегодняшнем обеде, но от меня не скрылось и то, как его губы искривились в улыбке, а взгляд метнулся на мальчишку.
— НЕТ! — я потянула на себя поводья, остановив лошадь, и шокировано уставилась на не менее удивленного Марка, испуганно зажавшего себе рот ладонью и умоляще смотрящего на меня. Именно мы хором и выкрикнули это категоричное слово. И что это значит?
— Кого-то что-то не устраивает? — изогнул бровь предводитель, прожигая меня еще более поледеневшим взглядом, в котором явно читалось обещание оторвать голову. Мой блондинистый ангелок отрицательно замотал головой, но в голубых глазах появилась еще большая мольба. О чем меня просит этот ребенок, так усердно унижающий меня на протяжении всей дороги? А вдруг это очередная проверка?..
— Да, не устраивает, — кивнула я, сжимая бока лошади и заставляя её подойти к разбойнику с пылающими глазами. — Зачем кого-то убивать? Я могу попробовать их усыпить, — иногда у меня это получалось. Редко, но всё-таки... Эффект от моего голоса мог быть разным: это зависело от отношения к жертве, от моего настроения, от смысла текста. Один раз вместо того, чтобы убить нападавшего на меня медведя я, пропевшая первую пришедшую в голову рифму, случайно усыпила его. Заколоть огромную сопящую тушу не составило труда. — Только вам придется всем заткнуть уши, если тоже не хотите попасть под влияние.
Те, кто уже слышали мой голос, чуть недовольно нахмурились — им хотелось снова послушать меня. Долго сопротивляться они не стали, потому что знали, что эффект получается очень даже реальным — они еще помнили, как дыхание прерывается, кожа медленно хладеет, а глаза погружаются в темноту. Остальные, в том числе и Тимтхэнн, отнеслись к этому более скептически.
— Откуда нам знать, что ты не сдашь нас? — ухмыльнулся он, скользя по мне взглядом, пытающимся выявить признаки лжи.
— Я еще хочу жить, — произнесла я, чуть наклоняя голову. — Весомый аргумент?
Морт, наконец-то слетевший на голову лошади, захлопал крыльями, что подозрительно напоминало аплодирование. "Молодец, человечка!" — читалось в его глазах, — "В кои-то веки ты выдала умную фразу!"
— Вполне, — с усмешкой произнес Тимтхэнн, оценивающе глядя на меня. От такого пристального взгляда по коже снова побежали противные мурашки. — Я поставлю антимагический щит на всех сидящих в засаде.
— Звуконепроницаемый, — поправила я. Парень (как он, такой молодой, умудрился стать предводителем?) поднял руку, чтобы... Не знаю, зачем. Но подозреваю, что в меня прямо сейчас могло полететь смертельное заклинание, если бы я не вставила своё слово. — Моё пение — не магия. Оно проникнет сквозь твой простой щит, как обыкновенный звук, и вы останетесь беспомощными храпящими трупами на семь часов!
— Твоё пение так ужасно? — поддразнил Тимтхэнн меня неизменно холодным тоном. Вот почему этот красавчик — такая ледышка? Хотя в принципе, это логично: не все же ему должно достаться.
— Хочешь проверить на себе? — парировала я, широко улыбаясь. Каким-то шестым чувством я понимала, что его ужасно бесит моя улыбка, и, черт возьми, мне это безумно нравилось.
— Учитель! — прервал зарождающуюся реплику Тимтхэнна Марк, и я уже хотела попрощаться с этим самоубийцей, но вот предводитель поступил неожиданно странно.
— Слушаю, Маркус, — он повернул голову к ребенку, который на секунду кинул на меня благодарный взгляд. Неизвестно, заметил эти переглядки Тимтхэнн или же просто проигнорировал их, спустив оплошность с рук юному магу.
— У нас сегодня будут занятия? — с надеждой спросил Маркус, смотря на брюнета, как будто он был, по меньшей мере, божеством.
— Разумеется, — коротко ответил тот, еле заметно кивая головой. Я уже думала, что на этом его слова, как всегда, закончатся, но глава разбойников снова меня удивил. — Твоя сила растет, скоро браслеты не сумеют её сдерживать. Сегодня, как только придем на место и сядем в засаду, мы проведем особую тренировку, непривычную для тебя. Время до полудня будет прилично, если мы, конечно, успеем добраться до цели в кротчайшее время.
Все уловили смысл, стоящий между словами Тимтхэнна, и понимающе прибавили ход. Горестно простонав, я тряхнула поводьями, приказывая лошади перейти на размеренный галоп.
— К концу поездки ты труп, — ехидно проблеял Морт мне в ухо. И знаете что?.. Я впервые была целиком и полностью согласна с ним.
***
— Я?! А я-то тут каким боком?!
— Сирина.
— Что?! Я не хочу с ним драться, я на избиение малолеток не подписывалась!
— Сирина!
— Да что опять "Сирина"?! Я не буду драться с Марком! — взревела я, пятясь назад. Долго проделывать такой маневр не удалось — я ударилась спиной о могучую грудь Зэрта и удрученно вздохнула. — Чтоб ты знал, я детей не бью.
Тимтхэнн закатил глаза, на мгновение напомнив мне нормального человека с эмоциями и чувствами.
Правда, когда он снова посмотрел на меня, вся жалость исчезла, потому что синие глаза чуть ли не прожигали меня ледяным холодом. Насквозь. Мне даже пришлось посмотреть себе на грудь, чтобы удостоверится, что в неё не воткнуто несколько острых продолговатых ледышек.
— Его сила открывается, когда он злится. А ты раздражаешь его сильнее всех присутствующих, лучший вариант, — я снова попыталась возразить, но Тимтхэнн не дал мне сказать даже слова. — Ты его не сможешь убить, не волнуйся. Скорее уж он тебя.
— От нее же мокрого месяца не останется! — самодовольно фыркнул Маркус. Словно это и не он смотрел на меня умоляющими глазами, безмолвно прося сохранить жизнь следующим жертвам разбойников. Странно всё это, не нравится мне.
— Я, между прочим, драться умею, и уж тебя победить сумею! — раздраженно рыкнула я, недовольная двуличностью ангелка. Как-то он не сочетается со своими действиями: то строит из себя беззащитного щенка, которому нужна помощь, то готов разодрать меня на мелкие клочки.
— Вот и покажи всё, что ты умеешь, — продемонстрировал саркастическую ухмылку Тимтхэнн, вручая мне длинный меч. Я уставилась на железку, которая даже по виду весила больше меня. И он хочет, чтобы я вот этим дралась?
— Что, уже передумала? — ехидно спросил Марк, приподнимая брови. — Как я и думал, — он сложил руки на груди и приподнял подбородок. Самодовольный мальчишка!
— Я не умею сражаться на мечах, — обиженно насупилась я, подозрительно косясь на притягательно поблескивающую сталь. Красивый, гордый, мужественный. Явно не подходит для меня: если бы я и умела обращаться с этим благородным оружием, то мне в любом случае пришлось подобрать бы более уточненное и изящное лезвие. Не такое тяжелое, не такое грубое.