А в строчках – вся история сама
Шрифт:
Можно «жалость» вставить в рифму,
По наследству, что досталась:
Век двадцатый – это цифра!
С нею тоже мы расстались.
Только память беспокоит
Чёрной свастикой фашизма:
Вновь безумству бьют поклоны
И зовут патриотизмом.
Дом родительский разрушив,
Дети губят свои души!
БЕЗЫМЯННЫЙ
Здравствуй!
Ты своей листвой шепни мне,
Где тот тайный, серый крест,
Кто под ним спит, его имя?
Заросли былые тропки,
Но ты помнишь ту могилку,
Ту сосёнку или ёлку,
Где в бою солдат загинул.
Семь десятков лет промчались
В ожидании солдата…
Укажи, рассвет, лучами
Безымянный холмик, дату!
Мой поклон тебе, родимый,
Безымянный, смелый ратник.
Наши слёзы, словно ливни,
Наше счастье – МИРА праздник!
БЕЗЫСХОДНОСТЬ
Был мой край и светел, и восторжен,
Каждому мог родиною стать.
А теперь от мира отгорожен,
И повсюду рыщет волчья рать.
Были дни – сады благоухали,
Был многоязычен мой народ,
А теперь одна воронья стая
Кружит над безмолвием болот…
Этот жуткий мир, увы, не снится!
Как народу могут сладко врать!
Что же нужно тем заморским птицам?
Долго ль будут край наш обирать?
Безысходность по углам завязла,
Нищета у каждого стола,
И жуёт тоска народ, как язва…
До чего ж ты, Родина, дошла?!
БЕЛАЯ БЕРЁЗА
Ноченькой морозной
За метелью грозной
Разукрасил иней
Белую берёзу.
Разукрасил любо,
Одевая шубой
Под огромной елью
Зябкую подругу.
БЕЛОСНЕЖНОСТЬ
У нас так редко снег идёт,
Его забыта белоснежность,
Твою печаль и свою нежность
С собой ношу который год.
И даже в сонном забытьи
Под звоны колокольные
С тобой играем мы в снежки
Счастливые, задорные.
У нас так редко снег идёт.
Я белизны его не помню!
Ему, наверно, невдомёк,
Что грустно мне в холодном доме,
И даже в сонном забытьи
Под звоны колокольные
С тобой играем мы в снежки
Счастливые, задорные.
БЕЛЫЕ АСТРЫ
Лес рассупонился, всё отцвело,
Листья в саду по краям размело,
Лишь снежно-белые астры осенние
Всё наслаждаются счастьем весенним.
Им невдомёк,
Словно мгновение, будет весна –
Шалью пушистой накроют снега,
Песнь колыбели споёт им пурга.
Больно и грустно мне думать об этом.
Всё в сострадании сердце поэта.
БЕЛЫЕ РОЗЫ
Белые розы цветут под окном.
Ветер легонько их стебли качает.
Слышу, как шепчут они лишь о нём,
Только о нём, только о нём.
Только о нём мне они говорят.
Образ утраченный в них возникает,
Страстью пронзает томления взгляд.
Но, прикрывая лицо лепестками,
Ты исчезаешь! Я снова одна!
Розы годами твой образ скрывают.
Годы сквозь пальцы текут, как вода,
И лепестки с наших роз обрывают.
Снова я роз белых запах вдыхаю,
И календарь нашей дружбы листаю…
БЕРЕГ ЛЮБВИ
То было так давно!
Быть может, не со мной…
Но помню всё равно
Тот вечер голубой.
Пылающий закат
Со дна реки ночной
Очаровал мой взгляд
Чуть розовой волной,
И в наступавшей тьме
Шептали ковыли,
Быть может, о тебе,
Быть может, о любви…
С волной ушёл покой
За тьмой ночной, шутя,
Как вдребезги прибой
Разбил начало дня…
Светало над рекой,
Молчали ковыли…
Что было там со мной
На берегу любви?!
БЕРЕГИТЕ ЗЕМЛЮ!
Словно покрывало над рекой, равниной
Тучи, выгнув спину, грозно проплывают,
И, косматясь ветром в маяте осенней,
Стражами Вселенной гнутся в битве ветви.
Ни о вкусной пище, ни о модном платье –
Надо думать, братья, нам о пепелищах!
Что же нам осталось? Что ещё прибудет,
Если мы забудем про любовь и радость?
Берегите с честью жизнь планеты нашей:
Жизнь так быстротечна, станьте, люди, краше!
БЕРЁЗА
Зимней стужей скована берёза.
При малейшем вздохе ветерка
Свой наряд роняет, словно слёзы,
С тонким звоном чудо-хрусталя.
Как невеста, в белом одеянье,
Словно ангел, над землёй парит.
Солнышка холодного сиянье
Не растопит этих белых линий.
Мне милы хрустальные серёжки,
Белый бисер в радужной кайме…
Ствол шершавый глажу осторожно,
Обнимаю, словно льну к родне.